Четкие линии (СИ)

— Вы сведете меня с ума, мисс Грейнджер, — хриплый, измученный голос.

А затем был танец, изысканный и в то же время простой. Они кружились на прогалине в два метра, окруженной со всех сторон кустами. И мантия профессора завивалась вокруг, словно тьма, словно крылья. И Гермиона парила, счастливая, кусающая губы, чтобы сдержать неуместную, как ей казалось улыбку.

После танца он поклонился и ушел, оставив девушку сидящей на мраморной скамье. Гермиона схватилась за голову и рассмеялась. От радости. От неподдельной, искренней радости. Ведь она уже не надеялась на взаимность. И пусть профессор будет все отрицать, она-то знает!

Если честно, сцену танца считаю своим шедевром в этом томе. Пара практически парила в обрамлении цветов камелии.

Один из основных и важных приемов в манге — цветочное обрамление главных героев и каких-нибудь важных сцен. "Капуста", как называют это некоторые читатели. Это могут быть какие угодно цветы или просто растительный орнамент, однако существует негласное правило. Обрамление должно так или иначе соответствовать характеру сцены или изображению главного персонажа. То есть нельзя главу якудза нарисовать в окружении нежных и гибких орхидей или лиан. Нет, здесь больше подойдет хризантема или астра с острыми, почти клиновидными, лепестками. Они словно подчеркивают, что ничего нежного в этом человеке нет, что он суров и жесток. Но именно сейчас, в данный момент заботлив и осторожен.

Тут главное не переборщить с количеством "капусты". Ее не должно быть слишком много, она не должна перегружать фон, чтобы герой не терялся среди бесконечных лепестков — встречается и такое, когда неопытные мангаки рисуют персонажа на фоне растений. Не то, чтобы это запрещено правилами, однако требует большего труда, старательности и огромных усилий по соблюдению точного баланса между орнаментом и главной фигурой. Поэтому, не мудрствуя лукаво, я следую примеру большинства своих коллег: использую цветочные рамки. Для представлений героев, когда они только появляются. И для ключевых сцен. Причем здесь идет значительное отличие от обычных работ. Мангаки, выбрав какой-нибудь цветок для определенного героя, например, ту же хризантему, всегда, на протяжении всей работы рисуют его только в обрамлении хризантем. Я же меняю цветы в зависимости от ситуации. То есть Гермиона у меня пришла в мангу с фиалками, но в момент танца расцвели изящные камелии. Как символ хрупкости, хрустальности мгновения.

Ласка появился в обрамлении белоснежных лилий, что только подчеркнуло яркий цвет волос и его огненную натуру. Малфой — роза, колючая, капризная, местами даже вредная, но безусловно прекрасная. А вот Снейпа оплели кусты шиповника. Та еще колючка, дикорастущая. Будь моя воля, чертополох бы применил!

Но все равно мангой я горжусь, этим томом особенно. Наверное, все дело в заряде бодрости и радости, который я испытал, когда увидел целующуюся парочку. При одном лишь воспоминании тянет захихикать, как девочке-первокласснице при виде мальчика, который дергает ее за косички. Ну, что за бред?! Пора брать себя в руки, иначе быть мне объектом язвительности Слизерина.

Раннее утро, Большой зал уже привели в порядок, но он все еще пустует. Начались каникулы, и студенты отсыпаются после бала. Или похмеляются, если я правильно понял устремления сборной по квиддичу Слизерина.

За столом Когтеврана сидела одинокая фигурка. Опущенные плечи, немного кривоватая коса. Гермиона меньше всего походила на победительницу и партнершу по балу одного из чемпионов.

— Привет, — поздоровался, обеспокоенный, подсел поближе. — Что произошло?

Девушка подняла голову, слабо улыбнулась.

— Так заметно?

Выгнул скептически бровь.

— Ты вчера была королевой бала, а сегодня сидишь, как будто снова стала Золушкой.

Подруга усмехнулась.

— Верное сравнение. Если честно, сама не понимаю, что произошло. Сегодня с утра подошел Снейп, оштрафовал на двадцать баллов и заявил, что мне надо быть скромнее, а не оказывать знаки внимания всем парням без разбора. Что меня уже видели в компании Малфоя, Уизли и тебя, а теперь еще и Виктор. Это может плохо повлиять на репутацию, особенно если об этом пронюхает пресса.

Ну, не дурак ли? Но ведь остается вопрос, зачем он наговорил это девушке? Вряд ли Снейпушка провел подобную беседу со всеми девушками на балу, нет, более, чем уверен, что предпочтение он оказал одной лишь мисс Грейнджер.

Ух, пройдусь я по тебе во второй половине тома. Познаешь ты, как обижать моего Бобренка!

— Ты не думала, что он на самом деле ревнует?

Теперь уже на меня смотрели как на идиота.

— Гарри, в отличие от наших мальчишек, я прекрасно отличаю правду от вымысла, — четко произнесла Бобренок, взгляд ее стал снисходительным. Ах, ну, да, я же тоже мальчишка! — С одной стороны он прав, могут подумать, что я вынюхиваю что-то для тебя.