Четкие линии (СИ)

— Правдива та история, которую я рассказал тебе: моя жена и ребенок умерли во время родов. Однако… все дело в том, что супруга в последнюю очередь думала о репутации своего нового семейства. Влюбленная в своего родственника, она частенько навещала его, оказывала знаки внимания, проводила с ним много времени. Общество магов консервативно, а еще — мало. Хотя она скрывалась, как умела, таланта ей не хватило. Ее возможный, — он с нажимом произнес это слово. Действительно, кто решится в глаза сказать могущественному темному магу всю нелицеприятную правду о его жене, — роман стал достоянием общественности. Разумеется, в глаза никто не говорил, подобные вещи в приличном обществе не обсуждались, но порицались со всей силой. После ее смерти, меньше всего на свете я хотел, чтобы полоскали мое имя и моего возможного наследника — даже если он на самом деле оказался бы не моим — а это неминуемо произошло. Поэтому очень кстати через пару месяцев фанатики схватили и сожгли семью моего дальнего родственника. Люди ненавидели и боялись того, что отличается от обыденной реальности, и всячески старались избавиться от этого. Ведьмы, маги, друиды — для них имело значение лишь обладание непонятным даром. Мои родственники подпали под удар. Бездетные, доживающие свой век волшебники. Их личности не имели значения, важна лишь фамилия — Слизерин. И она прозвучала. Стало известно, что волшебников было двое, один из них — беззащитная женщина, не входящая в род по крови. Остальное оказалось легко, сплетники сами нарастили слухи. Так моя жена с ребенком погибли на костре, став одними из многочисленных мучеников, а о таких плохо не говорят. Мне же оставалось только передать наследование побочной ветви и долго скорбеть по почившей супруге. Впоследствии, я так понимаю, это было приписано инквизиции, ведь никто не станет разбираться в столь далеком прошлом.

Жесткая усмешка, от которой по спине пробегает дрожь. Какова вероятность, что он сам подстроил гибель своих дальних родственников, отдал их в руки фанатиков, чтобы уберечь доброе имя семьи от сплетен и возможных проклятий? Большая, весьма большая вероятность. Это читалось в глазах, в ожесточившихся губах, в заледеневших чертах лица. Слизерин не скрывал от меня своей натуры, но раньше я не видел ее четкого проявления. Не получал такого ясного доказательства, что имею дело с тварью, готовой пойти на все ради собственного благополучия. И ради тех, кому отдал свое доверие. Доверие для слизеринцев больной вопрос. Они не умеют верить на слово, им нужно несколько раз доказывать свою открытость и честность. Имея дело с ними, ты можешь разбить руки в кровь о толстую стеклянную стену отчуждения. Но если они отдали тебе свое доверие, это величайшая награда. Они будут преданы всегда, пойдут рядом с тобой куда угодно. Потому что к тому времени ты уже сам последуешь за ними.

— Иди ко мне, — Салазар протянул руку.

Ему требовалось последнее подтверждение, что я его. Что приму все стороны его натуры и личности, не испугаюсь шагнуть в пламя.

И я с ужасом осознал, что не боюсь. Вот ни капельки. Смотрю в зеленые глаза, холодные, как изумруды, сияющие гранями льда, смотрю на протянутую аристократичную руку, и сердце бьется как сумасшедшее от переполняющей его любви и нежности. В этот момент я понял, что пойду за ним до конца. Если он убьет, у меня достанет духу прижаться к нему и дать обнять себя окровавленными руками, вдохнуть запах чужой смерти с длинных волос.

Это сумасшествие, я знаю. Но по-другому не могу действовать, Слизерин, как наркотик, въелся в мою кровь, в мою сущность. Как черемуха по весне, опьяняет одним лишь запахом. Хотя ему больше подходит холод зимы. Но все это не важно: зима, лето, осень, — пока есть он.

Встать с кресла легко, сделать шаг — еще легче. Руки сами ложатся на раму, вливают энергию. И уже через секунду меня прижимают к широкой груди, закованной в дорогую ткань рубашки. А сердце под кожей бьется быстро-быстро, безумно.

Грудь переполняется радостью, счастьем. Значит, тоже боялся потерять.

В поцелуе — признание, что звучит лучше слов. В нем моя радость. В нем мое доверие. В нем моя вечная весна.

Что я могу сказать? Поцелуи с Салазаром Слизерином оказывают благоприятное воздействие на мою мозговую деятельность. Как намекнуть, где искать следующий крестраж и при этом сохранить любовную линию? Нет ничего проще! Мои герои достаточно взрослые — им целых шестнадцать лет! — они готовы покорить весь мир, рискнуть всем ради расследования вкусной загадки. Даже нарушить некоторые правила. Так почему бы тайком, во время вылазки в Хогсмит, не отправиться на "Ночном рыцаре" по памятным для Темного лорда местам? Поедут Ласка, Дракон, Бобренок, а Гарри Поттер будет отвлекать внимание. Особенно одного подозрительно зыркающего на него преподавателя в черном.