Четники. Королевская армия

3. Остоич указал также на недостаточную опору пропаганды на церковь и священство:".. Коммунисты смогли с помощью своей губительной пропаганды полностью отделить народ от церкви и внести смятение в религиозные чувства народа. Было много священников, которые с алтаря критиковали церковь и все святыни. С разгромом коммунистов народ ожидал, что лучшие священники поспешат навстречу церкви и объяснят смятения, вызванные коммунистической пропагандой. Однако бывает, что и 3 месяца спустя после этого отдельные церкви не работают, а священники бегут из приходов. Необходимо, чтобы народ вернулся в церковь, и чтобы священники несли свое служение более преданно и сознательно, чем когда бы то ни было…» Он остановился также на важности популяризации помощи союзников: «… До сих пор мы получили очень незначительную помощь от наших союзников. Похоже, что теперь она будет поступать в большем объеме и более регулярно. Над этим надо работать всеми средствами. Но не надо забывать, что эту помощь нужно использовать еще больше в пропагандистских целях. Нужно ее преувеличивать ради поднятия духа нашего народа и укрепления веры в нашу скорейшую победу. Уже самим этим всем нашим неприятелям будут заткнуты рты»^[192].

Эти проблемы замечал и сам Д. Михаилович, который решил произвести ряд реформ в организации ЮВвО, в том числе и в области пропаганды. Здесь необходимо уточнить, что пропаганда так и оставалась пассивной, защищающейся, сосредотачивалась на критике коммунистов, давала крайне туманную модель положительной программы. Концентрированный пример типичной политинформации дает письмо 3. Остоича от 17 декабря 1942 г. командиру подчиненной ему небольшой четнической части: «О внешней ситуации у наших больших и сильных союзников, а также о нашей организации в стране». В этом письме 3. Остоич справедливо указывает на сложную для немцев ситуацию немцев на Восточном фронте и в Северной Африке, говорит о значении укрепления военной силы и обозначает неприятеля № 1 — коммунистов,».. против которых надо вести бескомпромиссную борьбу, пока банды Тито и М. Пияде не будут добиты»^[193]. Но вот классическая для коммунистической пропаганды картина светлого будущего полностью отсутствовала. А она была нужна, ведь у значительной части бывших подданных Югославии присутствовала мысль, что что-то в королевстве прогнило. Но на этот дух критицизма четническая пропаганда пока не могла дать ответа. В конце 1942 — начале 1943 г. идеи, аналогичные изложенным 3. Остоичем, отражались и в пропагандистских установках самого Д. Михаиловича. Телеграмма Верховного командования ЮВвО предлагала строить пропаганду на антитезах «партизаны — четники»: «они врут, а мы говорим истину»; «они — международный сброд, а мы — люди из народа», «они уничтожают церковь и семью, а мы их защищаем и боремся за честь и права нашего народа», «они хотят пролетариев и бездомных, а мы хотим честных и национально сознательных хозяев», «они хотят коммунистическую диктатуру, а мы демократию», «они хотят вечных рабов, как этого хочет и Гитлер, и Муссолини, а мы хотим свободного человека», «они хотят в вожди иностранца Тито, а мы короля из народной династии»^[194]. Речь, таким образом, шла о ставке на национальные чувства и монархизм без политической и экономической платформы.