Четверка червей

— Клуб «Подкова»! — в один голос воскликнули Тай и Бонни. Они были настолько заинтересованы, что даже второпях столкнулись друг с другом. Несколько мгновений тела их тесно соприкасались, затем оба они спохватились и отшатнулись в разные стороны.

— Обнаружена в кармане Джека Ройла, — сказал инспектор. — Ничего особенного.

Однако вопреки этому утверждению Эллери заметил, с какой осторожностью он держит фишку между большим и указательным пальцами за узкий ободок, словно опасаясь стереть возможные отпечатки пальцев.

Глюке бросил фишку обратно в конверт и вытащил оттуда еще один экспонат — тонкую пачку рваных листков бумаги, скрепленных канцелярской скрепкой.

— Скрепка моя, — объяснил инспектор. — А эти обрывки я обнаружил также в кармане у Ройла.

Эллери взял у него бумажки. Отцепив скрепку, он разложил их на диване. Понадобилось всего несколько минут, чтобы собрать из отдельных обрывков пять некогда целых прямоугольных листков линованной бумаги для записей со словами «Клуб «Подкова», отпечатанными синей типографской краской над маленькой золотой подковкой наверху каждого листка.

На всех листках стояли даты, в совокупности охватывающие период приблизительно в тридцать дней, причем последний листок был помечен вторым числом текущего месяца. Одинаковыми чернилами твердым почерком на листках были начертаны три буквы «IOU»[40], сумма с предшествующим ей знаком доллара и подпись: Джек Ройл. Во всех пяти расписках фигурировали разные суммы. Нахмурясь, Эллери подсчитал общий итог. Он равнялся ста десяти тысячам.

— Кто знает что-нибудь об этом? — спросил инспектор.

Тай недоверчиво осматривал расписки. Казалось, подпись

Отца привела его в недоумение.

— В чем дело? — быстро задал вопрос Эллери. — Подпись не вашего отца?

— В том-то и загвоздка, — пробормотал Тай, — что подпись его.

— На всех пяти расписках?

— Да.

— Почему вы говорите «загвоздка»? — вмешался Глюке. — Разве вам ничего не было известно об этих долгах?

— Ничего. Во всяком случае, я не знал, что отец столько Задолжал Алессандро. Сто десять тысяч долларов! — Тай сунул руки в карманы и принялся озабоченно шагать взад и вперед по комнате. — Он всегда был азартным игроком, но такое…

— Вы хотите сказать, что он до такой степени залез в долги, а его родной сын не знал об этом?

— Мы редко обсуждали с ним денежные дела. Я жил своей жизнью, а он… — Тай медленно опустился на диван, — а он Своей.

Он словно погрузился в пристальное изучение огня в камине. Глюке собрал обрывки расписок, сколол их скрепкой И молча уложил в конверт из плотной бумаги.

Послышался чей-то нетерпеливый кашель. Эллери обернулся. Кашлял доктор Джуниус. Эллери совсем забыл о нем.

— Кажется, дождь прекратился, — нервно проговорил доктор Джуниус. — Теперь вы можете спокойно улететь.

— О, вы опять за свое, доктор, — сказал инспектор. — Вам, видимо, очень не терпится избавиться от нас?

— Нет-нет, — поспешно возразил доктор. — Я просто беспокоюсь о мисс Стьюарт. В ее состоянии… Ей необходимо как следует отдохнуть.

— Ага, хорошо, что вы мне напомнили, — Глюке посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. — Думаю, мне следует поговорить со стариком, пока я здесь.

— Доктор Джуниус придерживается другого мнения, — сухо проговорил Эллери. — Как вы относитесь к заряду утиной дроби? Толленд Стьюарт держит у кровати заряженное ружье.

— Вот как? — сказал инспектор Глюке и направился к лестнице.

— Осторожно, инспектор! — закричал Джуниус, торопясь следом за ним. — Он даже не знает еще о смерти дочери!

— Вряд ли, — угрюмо бросил Глюке, — Такого сорта скромники имеют хитрую привычку подслушивать на лестнице и у замочных скважин.

Он решительно зашагал вверх по ступеням. Эллери, припомнив мертвенно-бледное лицо старика под дождем у дома, в душе зааплодировал проницательности Глюке: в том, что Толленду известно о факте гибели людей в самолете, он нисколько не сомневался.

Он последовал за обоими мужчинами вверх по лестнице.

По мере того, как они поднимались, свет, проникающий сюда из нижнего вестибюля, постепенно тускнел, и когда они достигли лестничной площадки наверху, их уже окружал холодный и угрюмый мрак.

Глюке споткнулся о верхнюю ступеньку.

— Неужели в этой проклятой мертвецкой нет света?

Доктор уверенно проскользнул мимо него в темноте.

— Одну минутку! — прохныкал он. — Выключатель находится…

— Погодите! — схватил его за руку инспектор. Эллери замер, насторожившись. Но как он ни напрягал слух, ничего, кроме потрескивания огня в камине внизу и приглушенного монотонного голоса Бутчера, успокаивавшего Бонни, он не услышал.

— В чем дело?

— Мне почудился шорох, словно кто-то украдкой прошмыгнул по коридору. Но, пожалуй, я ошибся. Этот дом способен любого свести с ума!

— Не думаю, чтобы вы ошиблись, — сказал Эллери. — Наш радушный хозяин, вероятно, тайком подслушивал нас отсюда, как вы и предполагали.

— Включите свет, Джуниус, — проворчал инспектор. — И давайте посмотрим на старого индюка!