Четверка червей

— Мне показалось, — кратко заметил Чудо-мальчик, — ты начал что-то говорить о мотивах?

— А, вот ты о чем, — пожал плечами Эллери. — если признать, что в смерти обоих фигурирует один и тот же мотив, что кажется наиболее вероятным, то дело становится еще более запутанным.

— Но что же это могло быть? — воскликнула Бонни. — Мама никогда в жизни даже мухи не обидела!

Эллери не ответил. Он смотрел в окно кабины на клубящуюся темноту снаружи.

— Мисс Стьюарт, ваш отец жив? — неожиданно спросил инспектор.

— Он умер, когда я была девочкой.

— Ваша мать не выходила замуж вторично?

— Нет.

— А какие-нибудь… — Инспектор заколебался, но в конце концов задал деликатный вопрос: — Были ли у нее какие-нибудь романтические привязанности?

— У мамы? — засмеялась Бонни. — Не мелите чепухи. — И она сердито отвернулась.

— А как насчет вашего отца, Ройл. Ваша мать также умерла, верно?

— Да.

— Ну-с, в общем, из всего того, что я слышал, — сказал инспектор, прочищая горло, — ваш отец вроде был большой любитель женщин. Не могла ли некая дама возненавидеть… посчитать, будто у нее есть основания возненавидеть Джека Ройла после известия о его женитьбе на Блайт Стьюарт?

— Откуда я знаю? Я же не был отцовской сиделкой.

— Значит, такая женщина могла существовать?

— Могла, — сердито бросил Тай, — но только не думаю, что она существует в действительности. Отец не был ангелом, но он знал женщин, разбирался в их психологии, и в душе был очень порядочным человеком. Несколько связей, о которых я знаю, закончились весьма мирно. Он никогда не лгал женщинам, и те всегда отлично знали, на что они идут. Вы на миллион миль далеки от истины, Глюке. К тому же, вся работа выполнена мужчиной.

— Хм-м, — протянул инспектор и откинулся на спинку кресла. Он казался далеко не убежденным.

— Предлагаю двигаться от обратного, — сказал Эллери. — Строя гипотезы о мотивах преступления, обычно ищут, кому оно выгодно. Мне кажется, мы быстрее продвинемся вперед, если установим, кто потерпит от него убытки. Начнем с основных потерпевших. Вы, Тай, и вы, Бонни. Несомненно, из всех, имеющих отношение к этому делу, вы понесли самую жестокую утрату. Вы потеряли единственных родителей, к которым были горячо и нежно привязаны.

Бонни прикусила губу, отвернувшись к окну. Тай раздавил в пальцах горящую сигарету.

— Студия? — передернул плечами Эллери. — Не смотри на меня удивленно, Бутч: логике чужды сантименты. Студия потерпела колоссальный денежный убыток — она навсегда лишилась популярных и очень доходных артистов. Говоря конкретно, наша собственная команда терпит прямой и невосполнимый урон: работу над большой картиной, которую мы задумали, придется прекратить.

— Погодите-ка минутку, — вмешался Глюке. — А как насчет противников студии? Деловые неурядицы, например, трения с контрактами, а, Бутчер? Знаете когда-нибудь, кто был бы нс прочь оставить «Магну» без двух ведущих актеров?

— Не говорите глупости, инспектор, — отрезал Бутчер. — Мы же в Голливуде, а не в средневековой Италии.

— Мне так не кажется, — проворчал Глюке.

— Продолжая нашу тему, — сказал Эллери, насмешливо глядя на инспектора, — можно прибавить, что посредническое агентство, заключившее контракты с Джеком и Блайт — кажется, это контора Алана Кларка, — тоже терпит убытки. Таким образом каждый, лично или по делу связанный с Джеком и Блайт, несет крупные потери.

— Много же нам это помогло!

— Но великий Боже, Эллери, — запротестовал Бутчер, — кто-то же должен получить выгоду от этого преступления?

— С точки зрения денежной? Давай посмотрим. Джек и Блайт оставили крупные состояния?

— Мама не оставила практически ничего, — отрешенно ответила Бонни. — Даже драгоценности ее были поддельные. Она тратила каждый цент, который зарабатывала.

— А как насчет Джека, Тай?

Тай поморщился:

— А вы как думаете? Вы же видели его расписки.

— А страховка? — спросил инспектор. — Или какой-нибудь профессиональный фонд? Вы, артисты Голливуда, всегда откладываете денежки на черный день в страховые компании.

— Мама, — напряженным голосом проговорила Бонни, — никогда не верила в страховку или долгосрочные вклады. Она вообще не знала цену деньгам. Я постоянно исправляла ошибки в ее счетах.

— Отец однажды расторг страховой полис на сто тысяч долларов, — сказал Тай. — Договор вступил бы в силу, если бы отец уплатил последний взнос. Он сказал: черт с ним, — ему надо было в тот день торопиться на бега.

— Но во имя всех святых, — воскликнул инспектор, — должна же быть где-то какая-то ниточка! Если не выгода, то месть. Хоть что-нибудь! Я начинаю думать, что пора, пожалуй, уже сегодня взяться как следует за того парня, Парка!

— Ладно, — холодно бросил Тай. — А как насчет Алессандро и отцовских расписок?

— Но они же оказались во владении вашего отца, — возразил Эллери. — Если бы он не расплатился, неужели вы думаете, что Алессандро вернул бы ему расписки?

— Я ничего об этом не знаю, — пробормотал Тай. — Я только спрашиваю: откуда отец достал сто десять тысяч?

— Вы абсолютно уверены, — медленно проговорил Глюке, — что он нигде не мог получить такую сумму?

— Разумеется!