Четверка червей

— Эй, какого черта? — раздался в трубке резкий голос Тая. — Вы пытаетесь убедить меня в том, что Бонни… Вы либо шутите, либо сошли с ума!

— Сделайте мне одолжение. Не общайтесь с Бонни до тех пор, пока я не скажу вам, что это безопасно.

— Но я не понимаю, Квин!

— Вы должны мне обещать.

— Но…

— Я не могу сейчас объяснить. Так даете слово?

Тай долго молчал, наконец хмуро проговорил: — А, ладно! — и повесил трубку.

Эллери сделал то же, утирая вспотевший лоб. Пронесло! Сам зеленый новичок в лаборатории любовной алхимии, он только начал открывать для себя, какими могучими магнетическими свойствами обладает большое чувство. Черт бы побрал этого упрямою мальчишку! И в то же время, где-то в глубине души мистер Квин ощущал жгучий и тяжкий стыд. Из всех черных дел, которые он совершал ради достижения справедливости, это, несомненно, было самым черным!

Вздохнув, он побрел назад в кухню, чтобы продолжить изучение научного трактата о предсказании судеб и держать ответ перед Звездной Палатой[57] собственной совести за невольные прегрешения против истины и морали.

Зазвонил дверной звонок.

Эллери рассеянно повернулся, подошел к двери и отворил ее.

На пороге стояла Бонни.

* * *

— Бонни! Ну-ну… Заходите.

Бонни вся светилась оживлением и радостью. Она влетела в комнату, бросилась на диван и взглянула на него пляшущими от восторга глазами.

— Какой чудесный денек сегодня, правда? И какой чудесный на вас халат, мистер Квин! За мной всю дорогу следовал тот самый черный закрытый автомобиль — а я не обращала на него внимания, кто бы в нем ни сидел! — и случилась самая чудесная вещь в мире!

Эллери медленно закрыл входную дверь. Что опять ожидало его?

Тем не менее, он ухитрился изобразить приветливую улыбку:

— Во всем этом деле имеется, по крайней мере, одна привлекательная сторона: благодаря ему я ежедневно встречаюсь с одной из самых очаровательных девушек нашего времени!

— Самых счастливых! — рассмеялась Бонни. — А вы пытаетесь соблазнить меня такими старомодными приемчиками? О, я чувствую себя такой счастливой, что даже неприлично! — Она попрыгала на мягких подушках дивана. — А вы не хотите спросить меня, в чем дело?

— Так в чем дело?

— Случилась чудесная вещь!

— Отлично, — без особого энтузиазма сказал Эллери. — И что же это за вещь?

Бонни открыла сумочку. Эллери наблюдал за ней. Черты ее лица носили на себе следы таких опустошительных переживаний, что ни ее нынешнее веселое настроение, ни искусство грима, преподанное лучшими импресарио, не могли их скрыть. Щеки ее ввалились, словно после тяжелой болезни, а глаза окружали фиолетовые тени. Казалось, она перенесла серьезный недуг, и врачи только что сообщили ей, что она будет жить и скоро пойдет на поправку.

Бонни достала из сумочки конверт и протянула его Эллери. Он взял его, нахмурясь; почему получение очередного угрожающего послания так необычно повлияло на ее настроение? Недоброе предчувствие холодком пробежало по его спине, когда он раскрыл конверт и извлек из него игральную карту. Это была четверка пик.

Он мрачно уставился на карту. Так вот оно что! Если он правильно помнил смысл расшифровки…

— Не надо идти за желтым листком! — оживленно сказала Бонни. — Я уже выучила все значения карт наизусть. Четверка пик означает: «Не связывайтесь с тем, в ком сомневаетесь» Какая прелесть, правда?

Эллери сел рядом с ней на диван, внимательно осматривая конверт.

— Вы недовольны? — удивилась Бонни. — Не представляю, почему!

— Возможно потому, — пробормотал Эллери, — что я не могу понять, в чем именно кроется прелесть этого письма?

Глаза Бонни широко раскрылись.

— Но здесь же сказано: «Не связывайтесь с тем, в ком сомневаетесь», — обрадованно заявила она. — Как же вы не понимаете? А я думала, что эту карту послал мне вчера Тай!

Бонни, Бонни! Эллери был вне себя от злости. Сначала Тай, теперь Бонни… Только самый последний негодяй в мире мог бы попытаться стереть блаженную улыбку с ее изможденного лица, первый проблеск истинного счастья, засиявший на нем после бесконечно длинной недели сомнений и страданий, печали и смерти.

И тем не менее, сделать это было необходимо. Жизненно важно было стереть счастливое выражение с ее лица. Несколько секунд Эллери боролся с искушением рассказать ей всю правду. Это остановило бы Бонни, если он правильно оценивал ее характер. Но она ни за что не смогла бы сохранить секрет от Тая. А стоило Таю узнать…

Эллери взял себя в руки.

— Не вижу, чему вы так радуетесь, — сказал он, вкладывая в свои слова значительную долю иронии.

— Что вы хотите сказать? — насторожилась Бонни.

— Вы сказали, что подумали, будто Тай отправил вам вчера эту карту. Что же заставило вас изменить свое мнение?

— Как что? Да эта самая карта, которую вы держите в руках!

— Не могу уловить смысл ваших рассуждений, — холодно возразил Эллери.

Улыбка на ее лице погасла.

— Вы говорите, что не понимаете… — Она решительно встряхнула головой. — Да вы просто дразните меня! На свете есть только одна личность, в ком я могла бы усомниться, и в ком сомневалась. Это Тай!

— Ну и что?