Четверо Благочестивых. Золотой жук

Манфред и Пуаккар на выходные уехали, поэтому во всем доме он был один… Леон был рад этому, предпочитая разбираться с такими ситуациями в одиночку.

Чуть склонив голову набок, он замер и через какое-то время вновь услышал подозрительный шум. Звук последовал сразу за свистом ветра, который мог бы заглушить его. Это был скрип. Лестница в их доме издавала семь различных скрипов. Такой скрип могла издавать только вторая ступенька снизу. Леон накинул халат и, поискав босыми ногами тапочки, выскользнул на лестничную площадку и включил свет.

Внизу на лестнице стоял человек. Его преисполненное страха, удивления и ненависти желтое чумазое лицо было обращено к Леону.

– Выньте руку из кармана или я выстрелю вам в живот, – хладнокровно произнес Леон. – Вы будете умирать четыре дня, проклиная каждую минуту.

На середине лестницы стоял не шевелясь еще кто-то, невысокий и тонкий. Видно, ужас парализовал человека. Но, когда Леон направил ствол браунинга в его сторону, человек вжался в стену и взвизгнул.

Леон улыбнулся. Последний раз он встречал женщину-вора много лет назад.

– Повернитесь оба, и спускайтесь, – приказал Леон. – Попытаетесь бежать – я выстрелю.

Они повиновались, мужчина пошел вниз, набычившись, а девушка на подкашивающихся ногах.

Через какое-то время они оказались на первом этаже.

– Налево, – сказал Леон, быстро подошел к мужчине, ткнул ствол ему в спину и запустил руку в карман его пиджака. Вынул оттуда короткоствольный револьвер и положил к себе в карман халата. – Входите в комнату. Выключатель слева, зажгите свет. – Войдя вслед за ними в маленькую гостиную, Леон закрыл за собой дверь. – Теперь садитесь. Оба.

Мужчина для него не представлял загадки: типичный тюремный завсегдатай, неправильные черты лица, нездоровый вид – недалекое существо, которое короткие промежутки жизни на свободе проводит в ожидании следующего заключения.

Его спутница молчала, и пока она не начала говорить, Леон не мог отнести ее к той или иной категории.

– Прошу нас простить… Это все моя вина, – наконец произнесла она, и Леон облегченно вздохнул.

Голос образованного человека. Такой голос можно услышать на Бонд-стрит, таким голосом велят шоферу ехать в «Ритц».

Она была симпатичной, впрочем, большинство женщин казались Леону симпатичными, что говорило о его рыцарской натуре. Карие глаза, нежный изгиб бровей, яркие чуть припухлые губы. Нервные белые и ровные пальцы с хорошим, но броским маникюром то сжимались, то разжимались. На одном из пальцев багровел след от широкого кольца.

– Этот человек ни в чем не виноват, – негромко произнесла она. – Я наняла его. Один мой… друг когда-то помог ему, на прошлой неделе он снова пришел, и я попросила его сделать это для меня. Поверьте, это правда.

– Вы попросили его забраться в мой дом?

Она кивнула.

– Если бы вы отпустили его… я бы смогла с вами поговорить… и чувствовала бы себя спокойнее. Он совершенно ни в чем не виноват, поверьте. Вся вина лежит на мне.

Леон выдвинул ящик маленького письменного стола, достал лист бумаги и штемпельную подушечку и поставил их перед небритым спутником девушки.

– Приложите пальцы к подушечке потом к бумаге.

– Зачем это? – хриплым голосом с подозрением спросил мужчина.

– Мне нужны ваши отпечатки пальцев на тот случай, если вы мне понадобитесь. Пошевеливайтесь.

С неохотой вор подчинился, оставил отпечатки сначала одной руки, потом другой. Леон осмотрел их и остался доволен.

– Ступайте сюда.

Он вывел непрошеного гостя в прихожую, открыл дверь, выпустил его на улицу и вышел следом.

– Нельзя разгуливать по ночам с пистолетом, – сказал он и коротким, но мощным ударом в челюсть сбил человека с ног.

Поднимаясь, тот жалобно всхлипнул:

– Это она меня заставила взять его.

– Значит, ее благодарите за этот удар, – бросил Леон, после чего спросил у мужчины имя и, услышав в ответ простое «Джон Смит», захлопнул дверь.

Когда он вернулся, девушка, расстегнув плотное пальто, сидела в кресле, бледная, но спокойная.

– Он ушел? Как хорошо! Вы ударили его? Я услышала звук. А что вы обо мне думаете?

– И за тысячу фунтов не согласился бы я провести эту ночь в другом месте! – искренне сказал Леон.

Лишь на какую-то долю секунды лицо ее озарилось улыбкой.

– Как, по-вашему, почему я пошла на этот безумный, глупый поступок? – тихо спросила она. Леон покачал головой.

– Это именно то, чего я не понимаю. Никаких серьезных дел мы сейчас не ведем, всякие загадочные документы, о которых говорится в газетных сенсациях, – сплошная выдумка. Могу только предположить, что мы чем-то обидели вашего друга… любовника, отца, брата…

Леон заметил тень улыбки, которая появилась и тут же исчезла с ее лица.

– Нет, это не месть. Вы не сделали ничего плохого ни мне, ни моим близким. И никакие секретные документы меня не интересуют.

– Значит, это не месть и не ограбление. Признаюсь, я в недоумении!

Леон ослепительно улыбнулся, и на этот раз она заговорила напрямую.