Четверо детей и чудище

– Сложный механизм. У нас к лопаткам такие электронные устройства присобачены, очень чувствительные, чуть шевельнешься – крылья тоже сразу двигаются, – заливала Шлёпа.

– А летать-то на них можно? – спросил мороженщик.

Шлёпа закатила глаза:

– Да нет конечно. Это все на компьютере потом нарисуют.

– Ну да, а как еще, – кивнул он, заполнив мороженым последний рожок. Он посыпал его радужной крошкой, полил малиновым сиропом, вставил аж две шоколадки и вручил Моди, которая от радости чуть в обморок не грохнулась. – Чего только не придумают! Передайте киношникам своим, пусть приходят ко мне за мороженым и газировкой.

Он протянул нам мороженое, а шоколадки, пироги и сок услужливо сложил в пакет. Шлёпа расплатилась, мы сказали всем «до свиданья» и отошли.

– Ну конечно, летать они могут! Вот же ты дерево! – сказал кто-то у нас за спиной.

– Прикольнемся? – с ухмылкой сказала Шлёпа. – Раз, два, три – полетели!

Она махнула своими роскошными красно-золотыми крыльями и поднялась в воздух. Народ у фургона изумленно ахнул.

– После всего, что она им наплела! – сказала я Робби.

– Не может не выпендриваться, – отозвался он. – Давай, что ли, за ней.

Мы оглянулись на Моди.

– Летим! – крикнула я.

Моди никак не взлетала толком: не могла оторваться от мороженого. Она подскакивала над самой землей, волоча ноги по траве, уплетая шоколадку с выражением полного блаженства на лице. Элис ей такое мороженое обычно не покупала. За ней, протягивая руки, бежали люди, явно собираясь ее поймать.

– Скорее хватай Моди! – крикнула я.

Мы с Робби подхватили малышку и полетели. Ее мороженое при этом выпало из рожка и плюхнулось в траву. Моди стала брыкаться и вырываться – так ей хотелось спуститься и подобрать его.

– Нет, Моди! Вот, возьми мое, – сказала я – но в моем не было радужной крошки, сиропа и двух шоколадок, и Моди горько заревела.

Мы устроили такое представление, – люди носились туда-сюда, кричали, показывали на нас, фотографировали на телефоны. В парке, рассудили мы, обедать не стоит, пришлось есть в воздухе. Шлёпа летела между нами и раздавала еду и питье – но это было все равно как давиться первым, вторым и десертом на бегу. Нас всех одолела икота. Моди только лизнула шоколадку и чуть-чуть сока попила. Она все всхлипывала о своем мороженом. Потом она начала тереть глаза и сосать пальчик – малютка явно вымоталась, пора было укладывать ее спать.

Мы пролетали над каким-то городом, подходящих мест, чтобы сесть, было не видно, так что приходилось нам по очереди рулить спящей Моди. Мы все порядком устали – правда, немного оживились, когда полетели вдоль широкой реки. Подражая лебедям, мы сбивались тесной стайкой, а потом пикировали к самой воде и изо всех сил били крыльями, чтобы не плюхнуться в реку.

Но на реке было слишком людно. Люди что-то кричали, задирали головы. Шлёпа подразнила толпу: подлетела к большому круизному теплоходу и помахала пассажирам. Они ошалело помахали в ответ.

– Шлёп, хватит уже показушничать, – попросила я.

– А что такого? Весело же! – засмеялась она.

– А если кто-нибудь в полицию позвонит, или в газеты, или на телевидение?

– Классно будет! Им нас ни за что не поймать, – веселилась Шлёпа.

– Сомневаюсь.

– Думаешь, они такие раз – и достанут гигантские сачки?

– У полиции вертолеты есть. Они могут устроить облаву.

– И что они нам сделают? Спорим, нет закона, который летать запрещает! – сказала Шлёпа. – Не порть все веселье, Розалинда. Погнали!

– Куда теперь? Мы вроде и так уже далеко, – пропыхтел Робби. Была его очередь нести Моди, он, бедняга, еле справлялся.

– Отдай-ка мне Моди, – сказала Шлёпа. – Так. Моди, пора просыпаться. Ты же хочешь еще полетать, правда?

– Мороженка, – пробормотала Моди, потом потерла глаза, захлопала крыльями и полетела самостоятельно.

– Умничка, – похвалила ее Шлёпа. – Берем курс на Лондон. Полетим к Букингемскому дворцу и в окна заглянем – вдруг там королева сидит!

– Э, нет! До Лондона миль сто – и как мы туда дорогу-то найдем? – засопротивлялась я.

– Да запросто. Будем лететь вверх по реке, и все, – беспечно сказала Шлёпа. – Темза же течет через Лондон, так что не заблудимся.

– Но это ужасно далеко, а мы и так уже устали, – заныл Робби.

– Это ты устал. Лично я в норме. Мне никогда в жизни так весело не было, – не унималась Шлёпа. – Ну же, полетели.

– Шлёп, да послушай ты. Мы до Лондона будем весь день лететь, и то можем не добраться. А что будем делать, когда на закате крылья исчезнут? Папа с Элис с катушек слетят, если они очнутся – а нас опять как ветром сдуло.

– Ну и что? – упрямо сказала Шлёпа. – Я могу летать, больше со мной такое никогда в жизни не повторится, я собираюсь оттянуться по полной.

Она решительно полетела дальше, а мы зависли на месте, не зная, что делать.

– Я домой хочу, – заныл Робби.

– Я тоже, но мы же не можем ее бросить, – сказала я.

– Почему? Вообще это она нас бросила.

Шлёпа уже превратилась в крошечного воробышка вдалеке. Она кружила у многоэтажки, заглядывала в окна пентхаусов – и наверняка строила рожи, – а потом вдруг исчезла.