Четверо детей и чудище

Робби ничего не сказал. Я сжала его руку. Подбежал Тим — высокий, крепкий, с широкой белозубой улыбкой. Папа на его фоне как будто разом усох.

— Привет, Тим. Спасибо большое, что пригласил нас. Вот мой малец, — папа взял Робби за плечи.

— И впрямь не великан, — сказал Тим. — Ну что, приятель, сначала разогреемся, если ты не против.

— А можно нам тоже разогреться? — спросила Шлёпа и очень ненатурально задрожала. — Мы так замерзли.

Тим рассмеялся:

— Я имел в виду, что надо мышцы разогреть, чтобы травму не схлопотать во время тренировки. Но вы можете присоединиться, если хотите. Разувайтесь, снимайте носки — и начнем.

— Ур-ра! — обрадовалась Шлёпа и незаметно кивнула папе.

Папа покачал головой. Я тоже. Мне вовсе не хотелось заниматься вместе с этими крутыми ребятами в спортивной форме. Но — за компанию с Робби — я послушно повторила за Тимом все чудные упражнения для разминки. Хоть не сложно, и на том спасибо.

Потом мы легли на маты — поделали «велосипед» ногами и простые кувырки. Робби кувырки не давались. Он попробовал, но в процессе застрял попой кверху, прямо как псаммиад.

— На помощь! — выдохнул он.

— Перекатись вперед, сын, хватит паясничать! — крикнул папа.

Тим легонько подтолкнул Робби и помог ему принять более достойное положение.

— Открою тебе секрет, юноша. Я и сам кувыркаюсь так себе, — утешил он его. — Не переживай, нельзя же уметь все. Пойдем лучше к канатам, покажешь класс. Твой папа говорит, ты любишь по деревьям лазить. Любишь ведь?

— Вчера лазил, — сказал Робби. — Но сегодня как-то неохота.

— Может, попробуешь? — ненавязчиво спросил Тим, приобняв Робби за плечи.

— Не знаю, — буркнул Робби.

— Я попробую! — Шлёпа скакала на мате, как мексиканский прыгающий боб. — Смотрите, Тим!

— Шлёпа! А ну угомонись. Мы же сюда ради Робби пришли, — сказал папа. — Давай, Робби! Хорош скромничать. Иди к канатам и покажи Тиму, на что ты способен. Давай-давай!

Робби, понурив голову, поплелся к канатам. Тут Шлёпа ухватилась за канат и начала раскачиваться.

— Тихо, тихо! Вот этого не надо, — вмешался Тим. — Ты не на детской площадке. С инвентарем надо обращаться аккуратно. Сейчас покажу, как правильно подниматься по канату.

— Я и сама умею. — И Шлёпа немедленно продемонстрировала свое мастерство.

Через секунду она уже была на середине каната.

— Видали! — Она победно соскользнула вниз.

— М-м-м, — промычал Тим. — Наверх ты здорово забралась, а вот спустилась так себе. — Он взял ее за руки и раскрыл кулаки. — Смотри, егоза, как ты руки ободрала, и ноги тоже. Больно небось.

— Вот и нет, — помотала головой Шлёпа, хотя мы все видели, что она поморщилась.

— Сейчас покажу, как спускаться, чтобы не было ссадин, — сказал Тим.

Он забрался по канату, а потом аккуратно спустился, изящно выгнув корпус.

— Круто! — восхитилась Шлёпа. — Сейчас попробую, смотрите.

— Давайте все втроем, — предложил Тим. — Пошли!

Шлёпа пулей взлетела на самый верх.

Я нарочно возилась, соскальзывала и съезжала, раскачивала канат — только чтобы отвлечь внимание от Робби.

Он поплевал на ладони, насмешив папу и Тима, а потом подпрыгнул. И не смог ухватиться. Попробовал еще раз — и еще раз, и еще раз. От натуги у него вены на лбу вспухли и глаза выпучились, но ничего не получалось.

— Давай, Робби! — кричал папа. — Не сдавайся, сынок!

Всем, кроме него, было до боли ясно, что Робби старается изо всех сил.

— Да ладно, — сказал Тим. — Давайте-ка лучше поиграем.

Он свистнул в болтавшийся на шее свисток и созвал ребят:

— Вы все отлично поработали, а теперь самое время поиграть. Как насчет… «Кораблекрушения»?

Под радостные крики «ура!» Тим раскидал по залу обручи и принес еще маты. Я посмотрела на папу. Он уставился на свои коленки, качая головой. Я тихонько подошла к Робби и хотела взять его за руку, но он отдернул ее. Сжав губы так, что его рот превратился в тоненькую полоску, он быстро-быстро моргал, чтобы не расплакаться при всех.

«Кораблекрушение» — сумасшедшая игра, но ужасно веселая, даже если ты не силен в гимнастике. Мы носились кругами по залу, а когда Тим кричал: «Кораблекрушение!», надо было запрыгнуть на какой-нибудь спортивный снаряд, встать в обруч или сесть на мат. Потом по свистку перескочить на другой островок. Если поблизости ничего нет — дуешь на шведскую стенку, пробираешься по ней вправо или влево — и спрыгиваешь. Если коснешься земли — выбываешь и садишься в шлюпку, в смысле на длинную скамейку у стены.

Робби играл еле-еле, очень осторожно, так что, слава богу, выбыл не самым первым. Мне удалось продержаться, пока не осталось всего человек десять, но потом я соскользнула с мата и задела ногой пол. Похоже, победить должна была Шлёпа. У нее классно получалось — она скакала газелью, легко приземлялась, то и дело срезала путь по шведской стенке. Скоро остались только она и высокий белобрысый парень. Они так уверенно нарезали круги по залу — казалось, до бесконечности могут играть и ни разу не оступятся.

— Давай, Шлёпа! — крикнула я и сама удивилась. Даже Робби оживился и с интересом следил за игрой.