Четверо отважных

Предупреждение было серьезным. Поэтому решили все имущество станции — продовольствие, горючее, одежду, запасные материалы — рассредоточить по нескольким базам. Пришлось построить три склада в разных концах льдины и все запасы распределить на три равные части. Это гарантировало сохранность по крайней мере двух третей имущества, если вдруг один из складов был бы раздавлен сжатием льдов или утонул бы при разрыве ледяного поля.

Петр Петрович Ширшов

Кренкель и его друзья не раз во время жизни на льдине вспоминали добрым словом ленинградских конструкторов связи: очень удачную радиостанцию сделали они — легкую, надежную, все время она работала четко и безотказно. Электроэнергию для нее получали либо от ветродвигателя, либо от ручной динамо-машины. Ветряк они особенно ценили и любили — он сыграл очень большую роль в работе зимовщиков заряжая аккумуляторы. А когда не было ветра, использовали велосипед, прозванный ими «солдат-мотор». Кто-либо из четырех садился на его сиденье чаще всего это был Папанин, крутил педали и «мчался» во весь дух, не двигаясь с места. От велосипеда шел привод к динамо и таким образом получали электрический ток.

Выше уже было сказано, что программа исследований станции была рассчитана на работу трех ученых (В. Ю. Визе не пустили врачи, но программу не сократили), поэтому на плечи Ширшова и Федорова легли дополнительные нагрузки. Больше того, объем намеченных исследований был равен и даже превосходил объем работ обычной полярной станции со штатом 8-10 человек, в то время как на их станции зимовало только 4 человека. Эти обстоятельства потребовали очень четкого распределения обязанностей.

С первого же дня жители лагеря установили для себя твердое правило: делать как можно больше, не откладывать на завтра того, что можно сделать сегодня. И еще: не гнушаться никакой работой, все — за одного и один — за всех. Надо сказать, что эта договоренность неукоснительно выполнялась всей четверкой и никто ни разу не нарушил ее. Также с первого дня было введено непрерывное дежурство для наблюдения за состоянием льда в районе лагеря, хотя их гостеприимная льдина, на которой они поселились, пока не вызывала никаких беспокойств. На дежурного возлагалось также проведение метеорологических наблюдений.

Напряженная работа шла круглые сутки — день и ночь. Рабочее время было расписано буквально по минутам: общий подъем в шесть утра, сытный и обильный горячий завтрак, и затем все расходились по своим рабочим местам. День был максимально уплотнен так, что четверка собиралась вся вместе только за обедом в 6 часов вечера по московскому времени. И еще установился один неписаный закон: никогда не пропускать передачи «Последних известий» по радио в 23 часа 30 минут. Затаив дыхание, четверо зимовщиков внимательно вслушивались в слова, раздававшиеся в наушниках, и пили горячий чай. Особенно радовались их сердца, когда голос диктора с Большой земли доносил до них переданные со льдины вести о их жизни и работе или обращенные к ним передачи. В эти мгновения они, как никогда, ощущали свои тесные связи с далекой Родиной. Эти передачи, помимо ежедневной информации о жизни нашей страны и событиях на планете, вселяли в них бодрость, создавали хорошее настроение, так что о ощущении одиночества не могло даже быть и речи.

В полночь, когда прекращались передачи «Последних известий», наступала очередь ночного дежурства. Обычно на эту вахту вставал Кренкель. Как уже было установлено радистами, в ночное время наиболее благоприятные условия для радиосвязи, и Кренкель особенно любил в эти часы сидеть у своей радиостанции и вылавливать в хаосе звуков, заполняющих ночной эфир, все интересное и важное. После утреннего завтрака он подводил итоги ночной работы, приводил в порядок свое хозяйство, чтобы его можно было включить в действие в любой момент, и укладывался спать в опустевшей палатке. Ширшов и Федоров отправлялись в свои научные павильоны (так громко они называли свои маленькие палатки, где размещались их научные приборы) или походные лаборатории. Папанин же, если не требовалась его пoмощь ученым, занимался хозяйственными делами: садился на «солдат-мотор» и заряжал динамо, если ветряк бездействовал, проверял и чинил снаряжение, обходил по-хозяйски льдину и проверял склады, а после полудня шел на камбуз, что размещался в снежном домике у самой палатки, и принимался за приготовление обеда. Надо сказать, что Иван Дмитриевич отлично преуспел в этой профессии, и позже, во время жизни на Большой земле, процесс приготовления пищи сделался его хобби. В его распоряжении на льдине был широкий ассортимент доброкачественных продуктов, так что его товарищи по дрейфу питанием были очень довольны.