Четверо сыновей доктора Марча

Я в маминой комнате. Мама внизу, разговаривает с полицейскими. Дженни тоже внизу. Это ненадолго. Полицейские пришли по поводу Карен. Они время от времени заходят проверить, нет ли чего нового. Вынюхивают повсюду, словно старые псы. Все эти загадочные убийства в закоулках не дают им покоя. Но нельзя же обвинить весь город, а? Так что нюхайте хорошенько, песики, разрывайте сгнившие кости… Домашние все заняты: Марк просматривает очередное досье, Джек надраивает свой саксофон, Старк дорабатывает компьютерную игру, Кларк упражняется с гантелями. Папа изучает новую статью.

Я особенно прислушиваюсь к голосу Дженни. Видишь, Дженни, как я к тебе неравнодушен? Ты мне еще напишешь? Как знать… Ты такая скромная…

Знаешь, чего бы мне хотелось? Открыть дверь твоей комнаты и сказать: «Привет, Дженни, это я. Привет, Дженни, это Я!» Хорошо бы прозвучало. Спокойно. Сдержанно. Не как у тех слюнявых придурков, которых показывают в кино. Ты бы пробормотала: «Я не понимаю…» А потом умерла бы, прижавшись ртом к моему… умерла бы, повизгивая, словно течная сука, моя рука сжала бы твой затылок, и тебе бы это понравилось, а? тебе бы это понравилось… шлюха, я вызываю у тебя отвращение! Мне нужно вымыться, сменить белье. Я слишком разгорячен. Может быть, я болен?

Нет, я не болен, я знаю. Я хорошо себя чувствую, и с головой у меня все в порядке. Меня не лихорадит. Почему ты не убила меня, Шерон, почему? Ты сжимала мою голову в руках и колотила ее о пол, паровой котел шипел… Почему ты не убила меня? А ты, Зак, почему ты на это смотрел? Мне больше не хочется вести этот дневник, мне вообще ничего не хочется, я раздражен, слишком раздражен, я всех вас ненавижу!

Дневник Дженни

Отчет за прошедший вторник:

2 часа дня: прибыли копы. Я чувствую, они что-то подозревают. Они спросили, не ездили ли мальчишки куда-нибудь в последнее время. «Нет», — ответила Старуха, поджав губы. А я вдруг выпалила: «Как же, мэм, они ездили в Демберри». Она резко перебила меня: «Да нет же, Дженни, не в Демберри — они ездили к своей тете в Скоттфилд». Я промолчала. Для того чтобы попасть в Скоттфилд, нужно проехать через Демберри. Коп записал все в блокнот. Все эти ежедневные записи надоели мне до тошноты. Пирожные, чай — и копы отвалили.

5 часов дня: пока все ходили покупать рождественскую елку, я поднялась наверх, чтобы забрать магнитофон. Да уж, даже смерть Шерон не отбила у них охоту к развлечениям. Одновременно я бегло прочитала новые странички из его дневника и положила их на место нарочно скомканными. Это только начало.

11 часов вечера: я собираюсь прослушать магнитофонную запись и изложить свои впечатления. Устанавливаю минимальную громкость. Нужно купить наушники, которые рекламируют по телевизору. Незаменимая вещь для подобных случаев.

Отчет о прослушанной записи:

Слышно, как открывается дверь. Потом чьи-то шаги по ковру. Кто-то открывает дверцу шкафа, которая слегка скрипит. Звуки едва слышны. Очевидно, он трогает шубу…

Ага, вот оно… Шорох бумаги. Он расправляет страницы. Потом скрип пера — он пишет чернильной ручкой… Останавливается. Он часто останавливается — должно быть, размышляет между фразами. Дышит все тяжелее. Должно быть, занимается теми гадостями, о которых рассказывал… О, он что-то говорит!

Я отматываю пленку назад и слушаю снова: он говорит очень хрипло, почти шепчет: «Привет, Дженни, это я». Он повторяет это дважды, медленно, и начинает тяжело дышать, почти задыхается, что это с ним? Ах, какая я дура — конечно, о-ля-ля, тяжело ему приходится! «Шлюха!» Он произносит это отчетливо, уже не детским голосом, а скорее голосом какого-то ужасного монстра, который рычит: «Шлюха!»

До этого голос у него был шипящий, мученический — такой звук издает скрученное отжатое белье, которое резко встряхивают. Теперь он успокаивается, хрустит пальцами, глубоко вздыхает, снова складывает бумажные листки, выравнивает их. Затем — звуки быстрых шагов, стук закрываемой двери. Наша захватывающая передача «Убийцы в прямом эфире» окончена.

Теперь, по крайней мере, я знаю, что это действительно голос сумасшедшего, а не кого-то притворяющегося сумасшедшим, чтобы напугать меня. Голос монстра, спрятавшегося под маской молодого человека, с ужасным голосом, ужасными желаниями, ужасными намерениями. Монстра, почти полностью уничтожившего того славного паренька, каким он когда-то был.

Завтра в восемь часов мы отправляемся на кладбище. Отец Шерон тоже будет там (мать все еще в больнице — у нее перелом тазовой кости, и она не может двигаться).

Я приняла решение: я отвечу на его вызов. Нужно принять его игру, чтобы суметь победить его. Отец говорил мне по поводу дзюдо: «Нужно воспользоваться силой противника. Сделать вид, что помогаешь ему, чтобы вывести его из равновесия». Но сам он никогда не занимался дзюдо…

Дневник убийцы