Четверо в Норвегии или Машка остается дома

Хотя, это еще вопрос, кто будет против – Машка или Изюм! Она у нас – пофигистка, ей все равно с кем дружить. А Изюмом зовут кота, это – сокращение от чего-то жутко длинного и сложного, состоящего из многих слов. Но для меня и Изюм было сложно, и я предложила коту звать его Изей или Зямой. Кот не захотел и стал просто Котом.

Привезли его к нам со всем хозяйством. Здоровенное «дерево» под потолок – когти точить и с верхней платформы на нас взирать, матрасики, игрушки, мешок корма, наполнитель для кошачьего туалета и сам туалет. Машка первым делом в него забралась и попробовала наполнитель на зуб. Дура! Через какое-то время ее стошнило, и больше она его не трогала.

Первую ночь Кот провел под диваном, первый раз в жизни, наверное! Собаки боялся, и вообще… Так-то он с Анькой спит, но со мной такой номер не пройдет, я животных в постели не терплю. Я же – собачница, у меня все зверье по струнке ходит!

Вместо миски для воды Анька принесла эмалированный тазик. Сказала, что Изюм только из больших емкостей пьет. Уже когда Анька вернулась, и Изюм домой отправился, я сказала ей, что ни фига подобного! Что Изюм с таким же успехом пьет воду из бокала, стоящего на прикроватной тумбочке. Анька мудро улыбнулась и сказала, что она знает, просто не хотела заранее меня пугать. Сами, мол, разберетесь, что коту можно, а чего – нельзя.

А что тут разбираться-то! Коту можно все! Он – аккуратный и по-серьезному свалился всего один раз – с верхней полки кухонного шкафа. У меня там стаканы стояли и чашки. Счет шел на секунды: раз – кот взлетел на полку, два – кот свалился с нее, три – вслед за ним полетели стаканы и все остальное!

Что же касается постели, то тоже ничего страшного. Немного неожиданно, правда, когда к тебе в четыре утра мокрую губку для мытья посуды приносят, ну, так не надо оставлять ее на раковине! Стала убирать в шкафчик, но этот мерзавец проявил смекалку и научился его открывать. А может Машка помогла, они с Изюмом быстро общий язык нашли. Изюм пытался было из нее компаньонку для игр сделать, но тут Машка – пас. Годы у нее уже не те, чтобы с котом мяч гонять. Изюм раз ей под лапу теннисный мячик подкатил, второй, третий.... Понял, что игры не будет, подошел к Машке вплотную и отвесил ей подзатыльник, совсем как бестолковому ребенку! И в отместку сожрал Машкину еду и занял ее лежанку.

Про окно еще забыла рассказать. Перед тем, как кота к нам принести, Костя первым делом нашу квартиру на предмет безопасности проинспектировал. Подошел к огромному от пола до потолка окну, и сказал: «С этим надо что-то делать, кот выпрыгнет». А я ему: «Что он, дурак, что ли, с одиннадцатого этажа прыгать?» Костя ответил, что не дурак, но все равно сиганет, потому что любопытный. И пошел мастерить деревянную рамку с противокотовой сеткой. Мне этого показалось мало и я повесила на стекло объявление: «Окно не открывать!» И в скобках приписала: «А то коты улетят».

Почему я написала не «кот», а «коты», я сейчас объясню. Дело в том, что котов теперь – два! Чтобы Изюму было не скучно, Анька недавно еще одного кота завела. Тоже с каким-то длинным именем, которое тут же сократили и переделали в Фаню. А Изюм таки стал Зямой за компанию, так что теперь у меня сразу два кота будет – Зяма и Фаня. Мои приходящие коты в отпуске! То-то Машка будет рада!

Париж и брови

Вам дарили когда-нибудь брови на день рождения? Если еще нет, но собираются, то не берите! Отклоните дар под каким-нибудь благовидным предлогом! Их мне подарила Леночка, мой парикмахер. Она – очень хороший человек, и я понимаю, что сделала это она не нарочно. Брови получились – картинка маслом, то есть, хной, на раз-два не сотрешь. Леночка сказала, что через пару дней они будут просто загляденье, соболиные! А я говорю: «Какие пару дней, Леночка! Я завтра в Париж еду!» Париж – это мой второй подарок на день рождения после бровей, и как он, Париж, это перенесет, я не знаю.

Я, вообще-то, платиновая блондинка, что в сочетании с такими бровями выглядит ужасно. Леночка попыталась их скрабом потереть, но куда там. А я – человек воспитанный и тактичный, я только смеялась, глядя на себя в зеркало. «Ничего, – говорю, – я или накрашусь поярче, или припудрю их».

Домой иду – народ косится, я народ игнорирую. Зато сразу отпал вопрос с одеждой – что носить в Париже. Да, хоть голой ходи, никто и внимания не обратит, все на брови мои пялиться будут!