Четвероевангелие

В храме их встретил и благословил старец Симеон. По Преданию, он был одним из семидесяти двух ученых мужей, по поручению египетского царя Птолемея занимавшихся переводом книг Ветхого Завета с древнееврейского языка на греческий (так называемый перевод Семидесяти (Септуагинта), сделанный в III в. до Р. Х.). Некоторые толкователи (например, свт. Афанасий Великий, свт. Кирилл Александрийский, св. Епифаний Кипрский) называют Симеона священником. По Преданию, старец Симеон, работая над переводом книги пророка Исаии, усомнился в пророчестве о рождении Мессии от Девы (Ис. 7: 14) и хотел исправить слово «Дева» на «Жена». В этот момент явился ему ангел и предсказал, что он не умрет до тех пор, пока не увидит своими глазами исполнение этого пророчества. Симеону была дана очень долгая жизнь, чтобы он дождался Христа[80].

Придя по вдохновению в храм в день, когда туда принесли Младенца Иисуса, старец Духом Святым узнал в ребенке Мессию. Приняв Христа на руки, Симеон благодарит Бога за то, что дожил до исполнения данного ему предсказания – он увидел, через Кого будет спасен весь мир, и язычники и иудеи: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» (Лк. 2: 29–32). Эта молитва вызывает, казалось бы, неожиданную реакцию праведного Иосифа и Девы Марии: они «дивились сказанному о Нем» (Лк. 2: 33); хотя могло ли что-то удивить тех, кто получил знание о Христе от ангелов и уже послужил тайне воплощения? Тем не менее удивление могло быть вызвано как самим появлением посторонних людей, тоже посвященных в эту тайну, так и тем (это объяснение находим у московского свт. Филарета), что Мария не сразу узнала последствия этой тайны, Бог открывал Ей это знание постепенно, поэтому для Нее, «внимательной к малейшим внушениям благодати»[81], в словах старца было нечто новое (= удивительное). От ангела Она знала, что Иисус будет вечно царствовать над домом Иакова, теперь же понимает, что дело спасения имеет всеобщий характер и касается не только иудеев, но и язычников.

Контрастом словам старца о Христе как славе иудейского народа звучит его дальнейшее предупреждение, что явление Бога в мир вызовет разделение в Израиле: явление Мессии станет предметом пререканий – споров и соблазна, выявит нравственное состояние людей и приведет одних к неверию и погибели, а других к вере и спасению. Сам Спаситель скажет потом: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10: 34). В противостоянии веры и неверия, главной причиной которого станет преимущественно крестная смерть Христа (1 Кор. 1: 23–24), будет задето и сердце Богоматери: «…и Тебе Самой оружие пройдет душу» (Лк. 2: 35). Пресвятая Богородица, разделявшая с Сыном уничижение Его земного служения, будет причастна и Его страданиям: «Оружием называет ту жесточайшую и острую болезнь, какая проникла в сердце Богоматери, когда Сын Ее пригвожден был ко кресту» (Евфимий Зигабен)[82].

Евангелист Лука говорит, что после Сретения Святое Семейство вернулось в Назарет (Лк. 2: 39). Но есть основания полагать, что это произошло не сразу. Прежде чем вернуться в родной дом, Иосиф и Дева Мария с Младенцем еще какое-то время пробыли в Вифлееме, затем убежали в Египет и только после этого возвратились в Назарет, то есть между 38-м и 39-м стихами второй главы Евангелия от Луки необходимо вставить фрагмент 2: 1–22 Евангелия от Матфея.