Четвероевангелие, Апостол: Руководство к изучению священного писания Нового Завета

В четвертой главе св. апостол Павел дает Тимофею правила архипастырского учительства словом и делом, предупреждая прежде всего о имеющих появиться лжеучителях — отступниках от веры христианской. «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским» — под «последними временами» здесь разумеются не «последние времена» в узком смысле слова, которые наступят перед концом мира и вторым Пришествием Христовым, а «последние времена» в широком смысле слова, под которыми и здесь, и во многих других местах подразумевается последняя эпоха существования человечества — эпоха, наступившая на земле со времени пришествия в мир Спасителя мира и совершения Им Своего искупительного дела спасения человеческого рода (ср. 1 Кор. 1:11). Об этих лжеучителях св. апостол предупреждал еще ефесских пресвитеров в своей личной прощальной беседе с ними (Деян. 20:29–30), Под «бесовскими учениями» разумеются всякие ложные учения, противные духу истинной веры, как происходящие от бесов (2 Кор. 11:13–15). Но были в Ефесе и в собственном смысле «учения бесовские», о чем говорится в книге Деяний 19:13, 19. Внешней чертой этих лжеучителей будет лицемерие — принятие, на себя вида каких-то особенных людей, будто постигших всю премудрость, одевание в личину святости. Характерная черта их — «сожжение своей совестью», то есть такое состояние, будто у них совесть сожжена или будто они сами обожжены своею совестью. Блж. Феодорит пишет: «сожженными совестью назвал их апостол, показывая крайнюю их бессовестность, потому что прижигаемое место, омертвев, теряет прежнюю чувствительность», а они действительно дошли до такого нравственного состояния, будто совести у них нет, или они сами стали глухи к ее внушениям. Греческое слово, употребленное тут и означающее: «нажигать знак», дает повод к еще одному толкованию употребленного апостолом выражения. Как ныне это делают животным, в древности беглым рабам и преступникам на плечах и на лбу выжигали особые отличительные знаки. Так и эти лжеучители носят на своей совести «нажженные знаки своей нечистой жизни» (ст. 1–2). Апостол указывает затем только две характерные черты лжеучения, очевидно как наиболее бросавшиеся всем в глаза: «запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил» — здесь речь идет, конечно, не о подвигах безбрачия и воздержания, а об особом отношении к плоти и ее требованиям, которое проповедовали эти еретики, несомненно те же, о которых писал св. апостол Павел и в послании к Колоссянам (Кол. 2:21–23). Это — предтечи расцветшего во II веке гностицизма, проповедовавшего дуалистический взгляд на плоть как на местопребывание злого начала в человеке. Особенная опасность этого лжеучения в том, что оно подрывало самый догмат о воплощении Сына Божия, ибо, если плоть есть зло, произведение диавола, как учили, например, енкратиты, воспрещавшие брак, и манихеи, осуждавшие употребление мяса и вина как веществ, изобретенных сатаною, то Сын Божий не мог бы принять на Себя действительной человеческой плоти, а только призрачную, и тогда все значение искупительных страданий Сына Божия теряло бы свою силу (ст. 3). В противность лжеучителям апостол говорит, что «всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою» — нет ничего нечистого самого по себе: все может быть употребляемо в пищу, и христианин не должен ничем гнушаться или брезгать, как скверным, ибо все, созданное Богом, «хорошо весьма» (Быт. 1:31). Призывание имени Божия и молитвенное обращение к Богу перед вкушением пищи освящает всякую пищу (ст. 4–5).