Четвертая империя. Заговор наркомовских детей

На основе подлинных материалов дела «Четвертой империи» автор представленной книги выстраивает свою версию событий, отличную от той, которая приводится в опубликованных журналистских расследованиях и романе А. Терехова. Впрочем, у читателя есть возможность составить собственное представление об участниках организации, «услышать» их голоса и аутентичные признания, воссоздать облик предводителя подростковой группы В. Шахурина и установить, была ли связь между активностью его организации и происшествием на Каменном мосту. А заодно узнать много интересных деталей об условиях жизни советской элиты военного времени, интересах и занятиях детей из этого круга. Книга может быть интересна для всех любителей истории, историков, учителей, родителей.

Публикацию документов предваряет исторический очерк об элитной 175-й школе Москвы, ее учениках, В. Шахурине и его группе. Для анализа этой необычной организации привлекается материал о детско-юношеской самоорганизации 1930-х — начала 1940-х гг., что позволяет сравнить ее с другими конспиративными объединениями подростков, строившимися в обход школы, пионерии и комсомола.

Волкова Ирина Владимировна,

доктор исторических наук, профессор НИУ ВШЭ

Глава 1 ЧП на Каменном мосту: от предпосылок до развязки

1.1. Место действия — 175-я школа Москвы

Опытно-показательная, или образцовая школа № 25 (с 1937 г. — № 175) по праву считалась «советским лицеем», и многие высокопоставленные чиновники, артисты, ученые, лауреаты государственных премий предпочитали здесь обучать своих отпрысков[1]. Упразднение образцовых школ в апреле 1937 г. — в видах уравнения возможностей детей в получении образования — мало что изменило. По данным Московского городского отдела народного образования (далее Мосгороно) на 1 февраля 1941 г. 175-я входила в тройку лучших школ столицы, где успеваемость приближалась к 100 %[2]. Школа по-прежнему придерживалась высоких стандартов в преподавании базовых дисциплин и содействовала раскрытию талантов своих питомцев. В распоряжении последних была библиотека из 12 тыс. томов и подписка на 40 периодических изданий. В школе действовали кружки и секции, отвечающие самым разнообразным запросам: литературный, авиамоделирования и автомобильного моделирования, радио и электротехники, фотографии, спортивные секции, школьные театр, оркестр и даже интернациональный клуб по переписке со сверстниками за рубежом[3]. Благодаря щедрым шефствующим организациям — газете «Известия», Союзу кооперации, Наркомлеса — эта школа имела не только все необходимое, но порой и избыточное оснащение. Так, по свидетельству комсорга школы П. Васильева, в 1936 г. на 2 тыс. руб. были закуплены явно лишние приборы, которые не использовались на уроках и пылились на полу лаборатории физического кабинета[4]. И это на фоне того, что школы Москвы в подавляющем большинстве, как признавался заведующий Мосгороно, были «оборудованы значительно хуже, чем старые гимназии и реальные училища»[5].

Отличный состав педагогов этой школы удерживался благодаря повышенной зарплате и преимуществам, которые обеспечивала близость к власти. Как доносил тот же комсорг, директриса Н.И. Гроза в любой момент могла набрать номер телефона райвнуторга или другой структуры и затребовать любой ресурс, в котором нуждалась школа. Для этого было достаточно упомянуть имя одного из родителей: «К нам на днях приедет Молотов, его дочь учится у нас, и нам нужно подготовить школу»[6]. Однако при этом школа не подстраивалась под детей с громкими и даже внушающими трепет фамилиями. А учителя не боялись заходить за «красную черту» в преподавании своего предмета и в манере общения с учащимися. Например, словесница А.А. Яснопольская по старорежимному обращалась к ученикам «господа», курила на уроках, знакомила старшеклассников с отсутствующей в школьной программе литературой Серебряного века. Непродуманный или глупый ответ любого ученика она сразу же пресекала словами: «Сядьте, завяньте», — и еще рукой показывала, как следует «завянуть»[7]. Известный математик Ю.О. Гурвиц, вопреки возложенной на учителя обязанности подтягивать отстающих учеников, публично заявлял о том, что не считает нужным тратить свое время на закоренелых двоечников[8].

Оценки за знания и поведение выставлялись справедливо, а репутация, которой пользовался ученик, являлась вполне заслуженной. Например, Вася Сталин часто получал нарекания за поведение и двойки за невыученные уроки. В то же время среди соучеников он слыл хорошим товарищем и общественником, поэтому на комсомольском собрании был единогласно принят в ВЛКСМ. А на вопрос о роде занятий отца на том же собрании сдержанно ответил: «Партийный работник»[9]. Скромной и доброй девочкой запомнилась его сестра Светлана, старавшаяся ничем не выделяться из общей массы, но в отличие от брата хорошо учившаяся[10].