Четвертая империя. Заговор наркомовских детей

7. 30 мая утром Володя подошел ко мне, крепко поцеловал, поздравил и со свойственным ему всегда юмором наговорил всяких пожеланий и спросил, чем он может быть мне полезен. С самого утра на мотоцикле к нему приехал Вано. Володя убрал свою комнату, притащил вазу, постелил у себя в комнате и на веранде на столах скатерти, поставил немного ландышу. Был страшно весел, все хотел устроить уютно. Я поручила Володе и Вано нарезать сирень. Володя не стал и сказал мне: «Мама, что за варварство резать цветы». После повторной просьбы они пошли, нарезали немного сирени, я еще раз их послала, отдала Володе сирень поставить к себе в комнату. Затем положила на вазу фрукты, дала ему, позвала Вано и Володю, они мне помогали носить на стол, фруктовую вазу и несколько бутылок воды дала Володе в комнату. Дала ему коробку конфет. Он был просто счастлив, бегал, хлопотал, попросил разрешение внести к себе круглый столик, чтобы поставить все это угощение, и вместе с Вано столик перенес к себе и все сам установил.

8. Среди гостей приехали Уманские с дочерью Ниной. Дети обедали в комнате у Володи (Володя, Вано, Нина, Таня). За обедом взрослых я предложила Раисе Михайловне Уманской зайти к ребятам, посмотреть, как они обедают. Уманская уговорила меня дать ребятам ради такого дня виноградного вина. Я не хотела, т. к. никогда Володе вино не давали, но по ее настоянию просила дать им виноградное вино «хванчкара». После обеда ко мне подошел шофер Лапин и сказал, что ребята просят у него машину покататься. Я подошла к Володе и сказала: «Можно только с шофером». Вечером смотрели кинофильм. Как обычно, в 11 ч. вечера я сказала, что ребятам надо спать, но все, в том числе и дети, стали просить один раз это нарушить, чтобы они еще побыли вместе. В двенадцатом часу все, в том числе Уманские, начали прощаться. Нина подошла при мне, и еще несколько человек было в столовой, и попросила разрешения у своей мамы остаться у нас до утра. Ей разрешили. Напоив их чаем, я сказал Вано, что ему надо ехать домой на дачу и что его отвезет шофер, а мотоцикл пусть останется у нас, т. к. было темно, и я за него боялась. Дети отвезли Вано и приехали очень веселые. Прошли посмотреть кино «Лермонтов». Там сидели т. Шахурин, Р.А. Рейзен и Никитины. Я, уже устав, пошла и легла. Моя спальня имеет смежную дверь с комнатой Володи, а параллельно моей комнаты — комната проходная с драпировкой, где стоят две кровати рядом, на которых была приготовлена постель, одна для Нины, вторая — Тани Рейзен. Когда они легли, Таня с Ниной громко возились и смеялись, я вынуждена была им крикнуть, чтобы они прекратили и спали, и они успокоились, но долго еще тихо разговаривали.

9. Утром 31 мая Володя разбудил девочек рано, часов в 7 утра, и они пошли гулять вместе с Валерием Нестеровым, киномехаником, который их много фотографировал (Володя очень увлекался фотографированием, много фотографировал сам и всегда просил Нестерова фотографировать его и домашних).

Когда они встали, то встала и Рашель Анатольевна Рейзен. Часов в 9 утра я, Рашель Анатольевна Рейзен, Володя, Нина и Таня сели завтракать. Приехали на машине Вано и Серго, Вано завтракать отказался и ушел в машину, Серго прошел, сел завтракать, ото всего отказывался. Тогда Володя ему сказал: «Серго, попробуй, это гениальный торт». И Серго съел, подтвердив, что это действительно гениально. Завтрак прошел бодро, шутили, Нина хорошо покушала, а Володя, как обычно, ел с понуканием, но все съел. После завтрака Володя вместе с Ниной, Вано и Серго уехали на их машине в Москву, Володе надо было в школу. Приехали я и Дуся Солодовникова в Москву домой 31-го числа часа в 2–3. Володя сидел у себя в комнате один и занимался геометрией, потом мы с ним обедали.

10. Во вторник 1-го июня днем я сказала Володе, что еду заказать цветы для Уманских к отъезду, они должны были улететь в ночь с 1-го на 2-е июня. Володя очень обрадовался. Просто просиял, и сказал мне, что это очень с моей стороны культурно. Я уехала вместе с Инной Борисовной Светловидовой, и на улице Горького заказала цветы. Приехав домой, сказала Володе, что я вечером буду в РК ВКП(б) и чтобы он вместе с шофером Лапиным в 8 ч. вечера получил цветы и вместе с письмом отвез бы к Уманским.

Когда я села писать письмо к цветам, Володя все время острил, шутил, предлагал мне всякие «дипломатические по форме» формулировки и в конце просил написать, что мы всегда будем рады видеть их вновь в Москве и у нас. В кабинете в это время сидела мать т. Шахурина, мне Володя своими шутками мешал писать, я торопилась, поэтому я его попросила уйти и не мешать мне. Написав краткое письмо, я позвала его и зачитала. Володе очень понравилось, но он мне сделал маленькое замечание: «Ты подписала «Шахурины», а в тексте пишешь: «Я надеюсь». Надо написать «Мы надеемся».