Четвертая магическая война

– Знаешь, тебе стоило бы засунуть свою дворянскую спесь пониже спины и просто назначить мне еще одну дуэль, – хмыкнул обладатель деревянной ноги, с трудом выдирая себя из объятий камня, который стремительно терял свою вязкость и пластичность. – Ну или хотя бы повнимательнее изучать устав караульной службы на участках парковки воздушных транспортных средств. Там ведь прямо сказано, какую железячку на защелке креплений канатов, предназначенную вообще-то для отмены фиксации при экстренном взлете и отражении воздушной угрозы, ни в коем случае нельзя трогать руками или телекинезом… Если у вас нет желания смахнуть с крыши всех, кто там находится. Например, вражеских диверсантов. А все, что касается их, я изучал очень внимательно. Еще бы, с такой-то практикой…

Потихоньку-полегоньку поднялся бедлам, который всегда бывает при чрезвычайном происшествии. Но Олега в первые минуты суматохи появившиеся как из ниоткуда дежурные подразделения быстрого реагирования не тронули. Облаченные в латы ведьмаки из ударной группы просто удостоверились, что часовой жив, на месте и рядом с ним нет никаких спрятавшихся сил противника. А после унеслись дальше, искать нарушителей. Сам же Олег в это время усиленно пытался сообразить, стоит ли ему сознаваться в содеянном. С одной стороны, чистосердечное признание облегчает наказание, но гарантирует срок. За убийство своего, тем более представителя дворянского сословия, целителя второго ранга по головке не погладят. Ни официальная власть, ни родичи усопшего. С другой стороны, следственный комитет при поддержке некромантов, скорее всего, сможет выявить личность и намерения убитого… Если только защитный контур донжона не приложил нарушителя достаточно сильно, чтобы исключить возможность призыва его духа. И потом, часовой, на которого неожиданно напали, не просто был в своем праве, уничтожая агрессора любыми доступными методами без попыток установления личности оного. Иное можно было бы вменить ему как тягчайшее преступление и преступную халатность на боевом посту. А за последнее наказания были предусмотрены на усмотрение начальства, причем вплоть до той же смертной казни.

«Как ни крути, всюду клин. Вот чего стоило этому идиоту просто взять и перебеситься? Ему-то на том свете уже все равно, а вот мне придется теперь расхлебывать последствия чужой глупости. Хотя что-то в глубине души и намекает, будто все обойдется, – тяжело вздохнул Олег, шагая туда-сюда в поисках гипотетических нарушителей и реальных улик случившейся схватки. Последние оперативно исчезали в его карманах, чтобы позднее оказаться уничтоженными… Или предъявленными следствию. Инвалид пока не смог окончательно определиться с решением. – Черт, поляки бы, что ли, напали? Хоть сразу бы исчезли все вопросы ко мне…»

Отчаянная пальба, раздавшаяся не так уж и далеко, заставила парня сбиться с шага и немедленно залечь прямо в снег. Над головой пронеслась небольшая летающая лодка, с борта которой громко жахнули по видимым только канонирам целям орудия. И с земли им ответили. Луч режущего глаза белого света сбил малоразмерный летательный аппарат, просто разрезав его на две части. Правда, на этом все зрелищные моменты и кончились. В дальнейшем до Олега долетал только шум оживленной перестрелки. Судя по звукам, тревожная группа столкнулась с примерно равным ей по численности и вооружению противником… И тот продержался не меньше полутора минут, прежде чем проснулись, вооружились и выскочили из своих комнат наружу старшие офицеры крепости.

«Нет, кажется все же не поляки, – решил Олег, подойдя к краю крыши и рассматривая крайне любопытное зрелище. Зрелищем являлась главная ведьма крепости, одетая лишь в комплект черного ажурного белья и какой-то легкомысленный халатик. Последний при каждом движении распахивался, обнажая то доходящие до середины бедер чулки с подвязками, то туго затянутую в просвечивающий шелк грудь. Расстояние, правда, слегка мешало по достоинству оценить качество тела высокопоставленной волшебницы, но фантазия молодого парня с достатком искупала несовершенство единственного глаза. Да к тому же, скорее всего, безбожно льстило женщине, ставшей объектом его внимания. В данный момент почти обнаженное начальство рвало и метало останки тех двух десятков идиотов, которые открыли стрельбу по тревожной группе. Судя по тому, как дергались руки и ноги несчастных от ударов заклинаний, это было все же не осквернение мертвых, а жесткий полевой допрос. – Слишком их мало. Да и форма наша. Хм, казенное снаряжение со складов тащили, что ли? Иначе с чего бы им так паниковать при объявлении тревоги?»