Четвертая мировая война

Защищая свою позицию, Камило использовал как аргумент то, что он слышал как-то по радио, будто воображение может все. Я с этим не согласился, предположив, что чем больше пройдет времени, тем больше будет вони, и еще заметил, что радио в последнее время не блистало своей объективностью. Мое второе «я» возразило, что отстаивание может помочь отделить аммиак, который осядет на дне. «Это из-за адреналина», — сказал я, удивляясь тому, что скептицизм на этот раз принадлежал мне, а не моему второму «я». Наконец мы решили сделать первый глоток все вместе одновременно и посмотреть что из этого получится. Не знаю, кто начал «концерт», но почти одновременно всех нас вырвало выпитым и невыпитым. Так мы и остались валяться, еще более обезвоженные, чем раньше. Как алкаши, воняющие мочой. Думаю, вид у нас при этом был не очень боевой. Через несколько часов, незадолго до восхода, неожиданно пошел дождь, который позволил нам справиться с жаждой и совсем никудышним настроением. С первыми лучами солнца мы продолжили путь. К вечеру шестого дня удалось добраться до окраины какой-то деревни. Камило отправился в деревню попросить какой-нибудь еды.

Вскоре он возвратился с куском холодной и жесткой жареной свинины, с которым мы прикончили на месте без особых осторожностей. Через несколько минут у всех начались схватки. Понос был незабываемым. Потом мы совершенно обессиленные разлеглись у подножья лесистого холма. Федеральный патруль прошел примерно в пятистах метрах от нас. Они не обнаружили нас только благодаря тому, что Господь велик. Дерьмом и мочой от нас разило на километры…

P.S., утверждающий наше восстание.

Они могут прислать сюда еще солдат. И в каждой нашей деревне будет как в Гуадалупе Тепейак, где на каждого жителя — взрослого или ребенка — приходится по десять солдат, на каждую лошадь — по танку и на каждую курицу — по бронетранспортеру. Пять тысяч солдат патрулируют опустевшее село и «защищают» свору отощавших псов и скотину, оставшуюся без присмотра. Сделайте это во всех округах, во всех хуторах, на всех ранчо. Переполните солдатами весь штат Чьяпас…

Несмотря ни на что и несмотря ни на кого, горы юго-востока Мексики останутся территорией восставшей против негодного правительства. Останутся сапатистской территорией.

И так будет всегда…

P.S., который объясняет и утверждает.

Тем, кто прервал диалог и возобновил войну, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто делал вид, что желает политического решения, а тем временем готовил предательский военный удар, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто подготовил заговор, чтобы найти повод, оправдывающий иррациональное поведение, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто арестовывал и пытал гражданских, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто убивал, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто бомбил деревни и расстреливал их с воздуха, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто насиловал индейских женщин, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто грабил и лишал крестьян крова, была не САНО. Это сделало правительство.

Тем, кто предал волю всей страны, заключающуюся в требовании поиска политического решения конфликта, была не САНО. Это сделало правительство.

P.S., указывающий на несостоятельность выводов расследования, проведенного ГПМ.

Если бы «Суп» прошел военную и политическую подготовку у сандинистов, он бы уже разыграл отобранные поместья в «пиньяту»,[36] и выгнал бы из организации всех критически настроенных. Если бы «Суп» был подготовлен сальвадорцами, он бы уже подарил свое оружие Кристиани.[37] Если бы «Супа» обучали русские инструкторы, он бы уже бомбил Чечню, то есть, извините, Гуадалупе Тепейак.

Кроме того, какие еще «милленаристские» «фундаменталистские» партизаны «под руководством белых профессионалов» смогли бы осуществить такие военные акции, какие провела САНО в январе и в декабре 1994 г., когда удалось прорвать окружение? Какие еще партизаны смогли бы сесть за стол переговоров всего через пятьдесят дней после вооруженного восстания? Какие еще партизаны призывали к борьбе за демократию не пролетариат как исторический авангард, а гражданское общество? Какие еще партизаны остаются в стороне, чтобы не вмешиваться в избирательный процесс? Какие еще партизаны созывали национальное демократическое, гражданское и пацифистское движение, для того чтобы сделать невозможной военную альтернативу? Какие еще партизаны спрашивают у своей базы поддержки о том, что они должны сделать, перед тем, как что-либо делать? Какие еще партизаны боролись не за власть, а за демократическое пространство? Какие еще партизаны прибегли больше к словам, чем к пулям?

P.S., назначающий себя «специальным следователем по делу Супа» и приглашающий национальное и международное гражданское общество стать присяжными и вынести приговор.