Четвертая мировая война. Будущее уже рядом

Вообще говоря, что такое «синдром дефицита внимания и гиперактивности», учёные долго не могли понять. Хотя, так сказать, невооружённым глазом было видно, что дети эти «какие-то не такие» — им трудно концентрировать внимание, на месте им не сидится, импульсивны, реагируют на всё резко.

В 30 % случаев с возрастом эти нарушения проходят, но 70 % детей не перерастают свой СДВГ и получают диагноз СДВГ взрослых. И тут уже к остальным симптомам добавляются и сниженный интеллект, и трудности с восприятием информации. В общем, туши свет!

Однако же нейрофизиология развивается, и новые методы исследования позволяют нам заглянуть в живой, работающий мозг. И мозг детей, страдающих синдромом дефицита внимания и гиперактивности, — не исключение.

В 2017 году в журнале Biological Psychiatry: Cognitive Neuro science and Neuroimaging была опубликована статья «Функциональные нейровизуальные признаки для определения нейробиологических путей при расстройстве дефицита внимания/гиперактивности», написанная группой учёных под руководством двух психиатров — профессора Йельского университета Михаэля К. Ствевенса и директора исследовательского центра ОНп Neuropsychiatry Research, профессора Годфри Д. Пёрлсена.

Революционность этого исследования состоит в том, что, во-первых, наконец найдены нейрофизиологические паттерны, характерные для детей, страдающих СДВГ, а во-вторых, что ещё важнее — оказалось, что этих паттернов несколько (как минимум, по крайней мере, по результатам этого исследования, — три).

Проще говоря, за одними и теми же, как кажется, поведенческими симптомами — неспособность удерживать внимание, общая безалаберность, потребность в немедленном вознаграждении и т. д., и т. п. — стоят разные нейрофизиологические комплексы.

Впрочем, точнее было бы сказать, что у ребёнка должны к определённому возрасту сформироваться нормальные функциональные сети мозга, но по каким-то причинам этого не произошло, и на осколках этих не сформированных нормально функциональных систем выросли какие-то другие агломерации.

В конце концов, мозг может адаптироваться ко всему (в разумных пределах, разумеется), и если среда стала цифровой и вся детская жизнь перекочевала в смартфон, то он — мозг ребёнка — к этому набору стимулов и привыкает.

Дальше, когда вы пытаетесь вернуть ребёнка в нормальную жизнь, возникают естественные и предсказуемые сложности: в его мозге просто нет функциональных систем, которые помогли ему в этой среде функционировать.

Конечно, СДВГ был и раньше (диагноз в тех или иных формулировках ставили ещё с 80-х годов прошлого века), но это всегда были единичные, уникальные случаи. Вы не могли войти в класс и обнаружить там СДВГ у каждого второго ребёнка (если, конечно, это не был класс какой-нибудь коррекционной школы).

Сейчас же все школы медленно, но верно превращаются в коррекционные… Только, во-первых, там ничего не «корректируют», а во-вторых, проблемы часто в упор не видят — а что, дети тихие, спокойные, сидят в телефонах, никого не трогают. Тупеют? Ну, бывает… Не всем же в гениях ходить!

Печальная ирония состоит в том, что искусственный интеллект обучается сейчас в чрезвычайно «обогащённой среде», буквально унавоженной нашими мозгами. А вот ребёнок нет — он попадает в тоннель рекомендуемого контента и форматируется под этот случайным образом возникший паттерн.

Впрочем, почему случайный? Нет, не случайный — он сделан искусственным интеллектом. Правда, пока без цели и смысла, но это уже работает. Осталось дождаться вводных, которые, впрочем, как мы видим, могут возникать и по методу спонтанного самозарождения…

Проблемы с психическим здоровьем — это не самое страшное последствие нашей зависимости от гаджетов, считает Тристан Харрис, в прошлом специалист по этике дизайна в Google:

«Представьте себе диспетчерскую, где сотни людей склонились над компьютерами, чтобы надиктовать миллиарду людей, о чём думать и что чувствовать. Звучит как научная фантастика. Но это уже реальность, — говорит он на лекции Ted. — Когда вы видите уведомление, телефон заставляет вас думать о том, о чём вы думать не собирались. Открывая уведомление, вы тратите время на то, чего не планировали делать. Мы общаемся в соцсетях, и это вроде бы похоже на милую беседу по телефону, как в 1970-е годы. Только тогда на другом конце провода не было сотен инженеров, осведомлённых о ваших слабых местах».