Четвертая мировая война

Вероятно будущие поколения мексиканцев об этом уже не узнают (благодаря преступной реформе в системе средней школы[159]), но культурная легенда о создании Мексики не имеет ничего общего со смешением наций. Она не связана ни с жестокой испанской конкистой, ни с военными вторженями, ни с явными или скрытыми вариантами имперских амбиций иных держав — Северо-Американских Соединенных Штатов, Франции, Англии, Германии.

Еще меньше у него общего с глупыми постановлениями (при смене каждого из правительств) о конце истории, которая, как предполагалось, завершалась на каждом из имен их авторов: Агустин де Итурбиде,[160] Антонио Лопес де Санта Анна,[161] Максимилиан Габсбург,[162] Карлос Салинас де Гортари (или на званиях любого из тех, чья позиция «неважно как меня зовут, но меня знают как кульминацию всех времен»).

Нет, исторический, культурный и символический ориентир этой нации — индейские: на одном островке орел пожирает змею, и пьедесталом ему служит кактус. Этот образ станет щитом, знаменем, синонимом, коллективным зеркалом и культурным якорем мексиканцев, начиная с ХIХ века и до нынешней зари века ХХI. Как гласит легенда, на месте, где был увиден этот знак, мешики[163] основали Теночтитлан.[164] Бог Уицилопочтли[165] (именуемый так же «Синее Небо» и представленный солнцем) победил Копиля.[166] Сердце побежденного было посеяно в землю и превратилось в кактус. Мешики, происходившие из Ацтлана («Обители Цапель») станут известны потом как «ацтеки» и это название превратится через некоторое время синонимом слова «мексиканцы». Поэтому сегодня, когда в амосфере всеобщего хаоса двадцать первый век лепечет свои первые годы, эти символы напоминают нам, что Мексика была основана на островке. И на том же островке, где она провела всю свою долгую историю, мексиканская нация сталкивается сегодня с очередной попыткой ее разрушения, имеющей сегодня в качестве алиби слово «модернизация». И, как и во всех войнах, атаке власть имущего подвергаются в первую очередь две главные цели — правда… и календарь.

Быстрый просмотр основных сюжетов «национальной жизни», представленных средствами массовой информации (в частности, телевидением), вызывает чувство хаоса, анахронизма и бессмысленности. Действующий календарь отмечает середину 2004 года, но программа напоминает нам то середину века ХIХ, то середину года 2006.[167]

Разница между левыми и правыми заключается в том, что одни из них появляются на видео, а другие нет.

Некоторые повороты дела Аумады не только подтверждают актерские качества руководства Революционно-демократической партии (РДП), их провинициальность, стоящую в очереди, чтобы не опоздать на частный самолет растлителя совершенолетних, их доморощенное упадочничество (ирписты и пээндисты потешались над пластиковыми и матерчатыми сумками и чемоданами, как будто бы не было, говорят, кибернетических финансовых систем и банковских счетов на Каймановых островах) и безотказный метод покрытия одного скандала другим еще большим (заговор — в любом смысле, несомненный — это медийный умывальник).