Четвёртая профессия

- Или прорицатель. А может, еще точнее - ясновидец. Так или иначе, эта профессия включает дар языков, чего и добивался "монах". Но вместе с ним она дает и другие таланты.

- Такие, как превращение холодной воды в горячий кофе?

- Вот именно, умение творить чудеса. Сходную технику я и использовал, чтобы розовые таблеточки забвения исчезли, прежде чем попадут ко мне в желудок. Но главный из новых моих талантов - умение убеждать. Вчера вечером я убедил "монаха" в том, что взрывать звезды - грех.

Моррис боится, что кто-нибудь переубедит его. Не думаю, что это возможно. Искусство чтения мыслей, также заложенное в моей таблетке, в действительности гораздо глубже, чем обычная телепатия. Я не просто читаю мысли, я заглядываю в души. Теперь тот "монах" стал навеки моим приверженцем. Быть может, он убедит в моей правоте весь остальной экипаж. А может, не мудрствуя, проклянет "хачироф шисп" - то самое устройство, которое взрывает звезды. Я лично намерен поступить именно так.

- Проклянет?

- Ты думаешь, я шучу?

- О, нет. - Она налила кофе. Твое проклятие выведет его из строя?

- Да.

- Вот и хорошо, - сказала Луиза, и я почувствовал силу ее собственной веры. Веры в меня, которая делала из нее идеальную послушницу. Когда она отвернулась, чтобы подать яичницу, я бросил ей в чашку треугольную розовую таблетку.

Она кончила накрывать на стол, и мы сели завтракать.

- Тогда, значит, все это кончено?

- Все кончено, - я отпил апельсинового сока. Просто чудо, как четырнадцать часов сна могут повлиять на аппетит. - Все кончено, и я могу вернуться к своей главной, четвертой профессии.

Она вскинула на меня глаза.

- Бармен. Раз и навсегда, я бармен. Ты выйдешь за бармена.

- Вот и хорошо, - повторила она, успокаиваясь.

Часа через два ее мозг освободится от рабских оков. Она снова станет собой: свободной, независимой, неспособной усидеть на диете и несколько застенчивой. Но розовая таблетка не сотрет ее собственной памяти. Луиза не забудет, что я люблю ее и, надеюсь, все-таки выйдет за меня замуж.

- Придется нам нанять помощника, - сказал я. - И поднять цены. Как только наша история выплывет наружу, от посетителей отбоя не будет.

Луиза думала о своем.

- Когда я уходила, Билл Моррис выглядел из рук вон плохо. Надо бы известить его, чтобы он больше не переживал.

- Ну уж нет. Я хочу, чтобы он боялся. Моррис обязан убедить весь мир в необходимости строительства пускового лазера. Чего доброго, кто-нибудь еще предложит закидать корабль "монахов" бомбами. А этот лазер нужен нам самим.

- Мм... Вкусный кофе. Но зачем нам лазер?

- Чтобы добраться до звезд.

- Пусть об этом печется Моррис. Ты забыл, что ты - бармен? Твоя четвертая профессия...

Я покачал головой.

- Ни ты, ни Моррис не отдаете себе отчета в том, на каком гигантском пространстве торгуют "монахи" и как их мало самих. Сколько тебе приходилось видеть сверхновых за всю свою жизнь? Чертовски мало. В необозримом, бесконечном небе чертовски мало кораблей. Но в нем есть многое, помимо "монахов". Есть многое такое, чего боятся сами "монахи", а, возможно, и такое, о чем они и знать не знают. Корабль "монахов" даст нам жизненную силу и бессмертие. Никакая цена не окажется тут чрезмерной...

- У тебя горят глаза, - выдохнула Луиза. Она выглядела почти загипнотизированной и полностью убежденной. И я понял, что на всю оставшуюся жизнь обречен держать в узде свою тягу к проповедям.