Четвертая республика: Почему Европе нужна Украина, а Украине – Европа

Не удалось обнаружить прогресса и с либерализацией налогового администрирования — имею в виду не место в Doing Business, а реальное улучшение условий для ведения бизнеса. В конце июля Президент собрал совещание для согласования позиций. На нем присутствовали премьер, министр финансов, советник министра Иван Миклош (автор успешной налоговой реформы в Словакии), руководитель фискальной службы и Нина Южанина.

Лидерство, которое она приняла на себя в разработке альтернативного Налогового кодекса, было не случайным. Южанина хорошо понимает и чувствует реальный украинский бизнес. Он ведь состоит не только из компаний, входящих в American Chamber of Commerce или Европейскую бизнес-ассоциацию. Украинский бизнес — это десятки и сотни тысяч мелких и средних предпринимателей, у которых несколько иные проблемы, чем у транснациональных гигантов и крупных отечественных компаний.

Позиция министра финансов была ожидаемой: мы должны все тщательно проанализировать и с нового года вводить в действие новый Налоговый кодекс.

— У нас есть целый ряд инициатив, не связанных со ставками, — сказал я. — Например, объединение каких-то налогов, упрощение деклараций. Это не уменьшает доходы и не увеличивает расходы. Речь вообще не о деньгах, речь — об удобстве ведения бизнеса. Что мешает нам принять изменения в существующий кодекс, которые не вызывают никаких бюджетных проблем, уже в сентябре?

Вопрос повис в воздухе. Пару недель спустя Миклош опубликовал программную статью[50], с большинством тезисов которой невозможно было не согласиться. Миклош писал о том, что радикализм в налоговой реформе должен опираться на прочную основу. Реформа, предусматривающая резкое снижение ставок налогов, скорее всего, приведет в первый год к сокращению доходов бюджета. Украина не имеет право поставить под угрозу хрупкую макроэкономическую стабильность, достигнутую к лету 2015 года. Макроэкономическая стабильность — как чистый воздух, его отсутствие ощущаешь, только когда попадаешь в город, накрытый смогом. Невозможно радикально снизить доходы без снижения расходов. Иначе — финансовый Чернобыль.

В то же время я увидел в тексте Миклоша прямую полемику с моей идеей — проводить реформы, которые не вызывают возражений, в режиме реального времени, не пытаясь все правильные меры собрать в одном документе — в данном случае в новом Налоговом кодексе. Результат, мол, будет не сразу, но не нужно чрезмерно торопиться.

Мне было трудно смириться с таким неспешным подходом. У реформаторов из Центральной Европы была куда более комфортная ситуация: у них не было войны, а избиратели проявляли готовность перетерпеть трудности — ради возвращения в европейский дом. Наше же общество настойчиво требовало быстрых реформ и быстрых результатов. Люди обвиняли нас в том, что реформы не идут или идут крайне медленно. Кредит доверия, полученный новыми руководителями страны, таял на глазах.

В июле Фонд демократических инициатив провел опрос об отношении украинцев к реформам[51]. На вопрос «Сколько уже сделано из того, что власть должна была сделать к этому времени» почти три четверти респондентов (73 % — если быть точным) ответили «Ничего» (48,4 %) или «Сделано примерно 10 %» (24,6 %). Доля граждан, готовых терпеть материальные трудности, связанные с проведением реформ, снизилась по сравнению с декабрем 2014 года на 7,4 процентных пункта до 36,4 %.

Можно ли на этом фоне было спокойно слушать опытных реформаторов из Центральной Европы, которые говорят: «Все нормально. Сделано немало, и, в принципе, нужно действовать более тщательно, более осторожно»? У нас война, у нас огромный запрос на быстрые результаты, у нас слабая политическая структуризация — и все это чревато глубоким социально-политическим кризисом.

Убежден: нам необходим более быстрый и более радикальный подход, чем могли позволить себе наши друзья в Центральной Европе. У них ситуация была куда более «щадящей» и позволяла проводить плавные изменения. Если действовать в таком темпе, украинцы успеет разочароваться в реформах, прежде чем созреют их плоды, и тогда произойдет реванш антиевропейских сил.

Более подходящий ориентир для Украины — успешные страны бывшего Советского Союза, прежде всего Грузия. Обязательно нужно учесть опыт Эстонии, есть чему поучиться и у России, которая — в отличие от нас — смогла создать прочную рамку макроэкономической политики.

Мне импонирует подход Бендукидзе: видишь, что что-то можно сделать, — делай. Лучше провести реформу, чем тратить лишнее время (и доверие общества) на то, чтобы довести ее до совершенства. Better done than perfect.

Украинская власть нуждается в легитимности. Если есть решения, которые очевидны и которые можно принять в сентябре, то это и нужно делать в сентябре. Тогда мы сможем сказать предпринимателям:

— С четвертого квартала у вас на одну декларацию стало меньше. Вместо трех налогов — один.