Четвертая Скрепа (СИ)

Обычно седьмой этаж бизнес-центра на Котельниках оживал с приходом Ани Маркеловой, секретарши главреда, отвечавшей за то, чтобы механизм под названием «ЖЛАЙВ» работал без перебоев. Она попадала в офис на час раньше остальных, успевала сверить расписание босса, позвонить в торгово-оптовую компанию, чтобы заказать снэков в автомат с едой, договориться о даче интервью или каких-нибудь пресс-релизов. Но она заболела, не уберегли Анну Анатольевну, потому начальство заявилось на работу раньше. Главный редактор Подрулин Арсений Палыч, мужичок лет пятидесяти, вечно волнующийся и вечно потеющий, любивший просторные рубашки с двумя незастёгнутыми пуговицами у воротника, трясущейся и рассеянной походкой вошел в офис, задев кулер. Он шугнулся, и смущенный дошел до своего офиса, окна которого были закрыты за жалюзи. Комната озарилась изнутри люминесцентными лампочками, открылась дверь, откуда высунулась лысеющая седая головенка:

— Говорухин, ко мне! — прокричал Подрулин, резко повысив тональность голоса.

Тому, не без отсутствия энтузиазма, пришлось подчиниться:

— ТАК! — Арсений Палыч звучал так, будто бы собирался голосом уничтожать стёкла, — где эта, пардоньте, блядь, колонка про этого певуна ртом и его залетевшую бабенку. Лёша, не мне тебе объяснять — время деньги! А если не будет денег, пардоньте, нам кирдык!

— Уже всё написано, Арсений Палыч, — устало ответил Говорухин

— А че ж не выложено то нихрена? — возмутился Подрулин

— Ну… вы же главред, вы прочитать должны… — возразил Говорухин

— Лёша, ты чего? Я тебя нанимал, чтобы читать твои пасторали о знаменитостях перед их выходом? Ёп твою мать, журналисты хреновы. Выкладывай давай! Читать я буду только то, что с политикой, как это, коррелирует, вот. Опять этот педераст Перевалов расследование выпустил! — на лбу Подрулина выступила испарина, — ты-то чего ждешь! Выкладывай давай! Эти педовки сами про себя не рассказывают.

— Про кого хоть расследование? — со скукой спросил Говорухин

— Да про…. — Подрулин понизил голос и продолжил, — про Долгорукова…

— Ладно, — нудно ответил Говорухин и повернулся в сторону двери. Только он схватился за ручку его откликнул Арсений Палыч: «Леша, ты это, статейку-ответ на расследование Перевалова не хочешь написать?»

Журналист обернулся, на его лице сияла саркастическая улыбка: «Я еще не слишком прозрачен, чтобы обсуждать проблемы дядь в костюмах», и вышел из кабинета. И действительно, идущий в поношенных кедах к своему столу, одетый в растянутую черную вязаную кофту и вытянутые черные джинсы, Лёша Говорухин не был похож на человека, с которым вы начнете обсуждать политические вопросы и шансы Грабина остаться на своем посту. Скорее он был похож на того, с кем вы подискутируете о новой серии «Игры Престолов», о новом альбоме Кендрика Ламара или о распределении гендерных ролей в обществе.

Парой кликов материал был добавлен на сайт. Скоро, буквально через пару часов день начнется и других людей. Домохозяйки отправят своих сыновей в школу, а мужей зарабатывать деньги, рабочие уйдут со смены или зайдут на неё, бизнесмены и бизнесвумен насладятся свежевыжатым соком за завтраком, но все они вскоре зайдут на ЖИЛАЙВ. рф и прочитают про певца ртом, обрюхатившего какую-то дуру. Готэм может спать спокойно.

Говорухин открыл свой ежедневник, чтобы посмотреть своё расписание на день. Ближе к обеду у него должна была состояться встреча с информатором. Тот постоянно сливал ему что-нибудь этакое, — например, выстрелившую историю про певицу Лабудану, которую пьяной за рулем задержали местные гаишники после того, как она на своем внедорожнике врезалась в киоск. После у него было свободное время. Лёша стал думать, чем бы его занять.

Его хлопнули по плечу. Он развернулся на стуле и увидел перед собой Ивана Храмова, одну из главных звёзд журналистского холдинга «ЖИЛАЙВ». Тот, по собственному обыкновению, был одет с иголочки, сверкая своей улыбкой, достойной попадания если не в рекламный ролик Orbit, то в рекламный ролик Five. Храмов сделал свою славу на политических очерках и критичных ответах оппозиции. Когда в двенадцать часов гремели куранты, то вспоминали именно Храмова, настолько хищной акулой пера он был, хоть и получал в ответ за свои материалы косые взгляды от коллег. При личном разговоре с Говорухиным, когда давно, еще в другой жизни, на вопрос Лёши о том, почему он взялся за этот «деревенский туалет» он отвечал, мол «народ сам выбирает, какую информацию ему хавать. Если свиньи хотят жрать бисер, пусть жрут и не выделываются. Они сами всё заслужили, а журналисты просто винтики в древней машине». В последнее время Храмов вел себя немного странно — иногда он с трудом слышал, когда его откликали, и путал кружку с кофе и стакан с канцелярией. На вопрос, что с ним творится, отвечал уклончиво, и сразу переводил тему в другое русло, старался всех отвлекать и отвлечь в первую очередь себя. Вот и сейчас он смотрел будто в сторону, а не на Говорухина, саркастично спрашивая: «Чем гуру отечественной журналистики займется сейчас?»