Четвертая Скрепа (СИ)

Коробку с вещами принесли спустя несколько минут. Они были расфасованы по пластиковым пакетам с застежками. Чувствовалось нереальным. Говорухин присел на стул — сразу заныли ребра, еще и спина, и вывалил содержимое на кровать. Было негусто. Только рваная и испачканная в крови одежда, да эти телефоны. Ноутбук куда-то исчез, хотя он мог просто оставить его в редакции. Вытащив из пакета телефон, он подключил его к зарядке. Спустя некоторое время экран загорелся изображением фирмы производителя, потом эмблемой операционной системы. В палате был включен телевизор, который смотрели его соседи-пациенты. Показывали новости. — Ну хоть в этот раз не «лебединое озеро», — кто-то из них заметил.

— Замечательный же балет, надо только чаще показывать, — кто-то ответил, а затем залился смехом

— Эх, жил бы ты в те времена, по-другому бы запел.

Алексей услышал фамилию Долгорукова по новостям и сразу обернулся. Потом прикрикнул, чтоб на секунду замолчали. В сюжете говорилось о том, что Город, хоть и понес, и финансовые, и архитектурные, и логистические потери, но, благодаря работе команды мэра и самого Долгорукова, эти потери удалось минимизировать, и быстро вернуть Город к жизни. «Таких людей, как Долгоруков, я бы хотел видеть в будущем в своем правительстве», — заявил лидер. Говорухин вздохнул, а тем временем дисплей телефона зажегся, и можно было приступать к сёрфу по сети. Алексей открыл сайт ЖИЛАЙФ и первым, что увидел был огромный заголовок: «МЕСТО ВСТРЕЧИ С КОНЦОМ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ. ПАМЯТИ ГОВОРУХИНА». Видимо за те две недели, что Алексей успел пролежал в отключке, его однофамильцу тоже нездоровилось. В списке авторов на сайте он себя не нашел, статью тоже. Решил пройти по ссылке, которую он заранее себе ретвитнул. Удивительно, но она оказалась совершенно рабочей, он тапнул по ней и увидел следующее: надпись «Опровержение», а под ней эти несколько символов.

В сердцах он бросил телефон, а затем закрыл лицо ладонями. Отдышавшись, он обратился к своим соседям:

— Ни у кого не найдется сигареты?

XXIII

Следующие дни были заняты допросами полицией, да разбирательством со страховкой. Хранители порядка приходили несколько раз. Говорухин пытался выработать стратегию — как выйти из этой ситуации, как выскользнуть? Улики были не на его стороне. В машине, в которую заботливо положили обезглавленное тело, было море его крови. Да и обстоятельства нападения на него казались слишком подозрительными для простого гоп-стопа. Пришлось рассказывать как есть — о статье, о встречах с Долгоруковыми и о том, как он получил следственные материалы. Полицейские слушали внимательно, и даже делали вид, что записывают, а под конец разговора вообще проронили фразу: «Ну что ж вам это всё надо и надо. Вот что бывает когда надо. Ну почему вот вас не устраивает как есть?»

— Я плохо ценю, что имею, — ответил Говорухин, а затем спросил, — что с той мочкой уха? Вы нашли подозреваемого?

— Господин Говорухин, вы заинтересованная сторона, и вам я разглашать конфиденциальную информацию права не имею. Да я никому права разглашать информацию не имею, кроме начальства, — полицейский сделал паузу, его коллега уже жестами торопил его к выходу, — в бесправном государстве живем, эко-то, — он усмехнулся, — заверю только, что по базам у нас ничего не нашлось. Адьё. Поправляйтесь, и вот распишитесь тут, что мол претензий не имеете.

Говорухин расписался, рука заныла, и он почувствовал недомогание.

— А как же статья? А как же девушка?! А коррупция в вашем гребаном ведомстве! Я, конечно, не дольщик, и ваучеров никогда не хранил, чтобы верить в сказки, но должно же быть что-то! Да даже какое-нибудь изображение деятельности!?

— Ну, Господин Говорухин, это вам надо в пресс-службу нашего ведомства. Или в администрацию, мы люди подневольные. Что нам сказали, то и делаем. Телефон, надеюсь, найдете. — полицейские вышли из палаты.

— СТОЙТЕ! — закричал Алексей, — а как же ДОЛГОРУКОВ МЛАДШИЙ!?

Говорухин вздохнул и выругался. Затем стал строить догадки. Раз он еще жив, и даже в больнице, то А) его передумали убивать, Б) больница — слишком громкое место для мокрухи, Ц) кто-то или что-то за него вступились. Либо привилегированный статус, хотя навряд ли, либо кто-то живой из плоти и крови. Вот только кто? Д) смерть придет, и даже они не знают, когда.

От мрачного сосредоточения мыслей, будто стервятников у трупа, захотелось курить. Он спросил своих соседей по палате сигарету, и те ему не отказали, хотя уже посматривали на него с недовольством.