Четвертая стена.

На дворе 20 июля 2015 года. Да, с последней нашей встречи прошло больше двух месяцев! За это время парни привыкли к обществу друг друга и жили, если можно так сказать, в гармонии. Два дня назад у Алекса был день Рождения — ему исполнилось двадцать четыре года. Отпраздновали скромно: дома в компании близких друзей и набора из пяти пицц. И, да, я знаю, о чем многие задумались: тахту не починили, а вообще выбросили; они все это время спали вместе — теперь можете строить свои версии. Многое изменилось: Алекс устроился подрабатывать репетитором по истории, а Джерри записался на экспресс курсы журналистики — сегодня должна была быть первая встреча и организационное собрание, где им бы объяснили, что к чему. К слову, 20 июля — это международный день шахмат. Не просто так я акцентирую на этом внимание, ведь друзья, оказывается, оба увлекались этим видом спорта. Вот только Алекс ходил на соответствующую секцию в университете, а Джерри не передвигал фигуры со школьной скамьи. Однако это не помешало им тряхнуть стариной — примерно в начале лета они время от времени посвящали себя этой игре. Причина тому: «Чтобы мозги не сохли», как говорил Алекс.

А мы тем временем оставим товарищей наедине со своими утренними хлопотами и переместимся на станцию метро «Комсомольская». А точнее — ее обличию красной ветки. Да, их две: на кольцевой и радиальной линии. И хоть первый вариант считается изысканнее в оформлении, да и его значимость, как историческая, так и транспортная, куда больше, нас будет интересовать та станция, что была построена еще в далеком 1935 году. Причина тому проста — Алекс ехал по зеленой ветке метро, а затем на станции «Театральная» сделал пересадку на «Охотный ряд», тем самым продолжив путь по «Сокольнической», она же красная, линии московского метрополитена. Ему надо было выйти к Новорязанской улице, а, следовательно, ему не пришлось делать никаких переходов, тем самым проигнорировав «сестру-близнеца» коричневого кольца.

Но стоит сказать еще пару слов о радиальной станции метро «Комсомольская». Пол станции выложен, в большей степени, гранитом красного или серого цвета, высокие квадратные колонны покрыты темно-золотым мрамором и имеют наверху эмблему «КИМ». Но главной, по мнению многих жителей столицы, особенностью являются галереи-балконы над путями. Мало того, что это выглядит, как минимум, необычно, так еще создается некая оптическая иллюзия, словно эти надстройки гораздо длиннее самой платформы. Лично Алексу больше нравилась именно эта станция, чем кольцевой аналог. И дело вовсе не в эстетических предпочтениях, а в банальном факте, что она не вела в самый эпицентр так называемой Площади трех вокзалов, которая считалась самым крупным рассадником всевозможных бродяг, нелегалов, спекулянтов и прочих отбросов общества. «Это жерло вулкана, сделанного из говна, испускающее зловоние мусора и протухших продуктов», — так бы отозвался сам Алекс об этом месте.

В 13:00 у Алекса было назначено репетиторство с молодой девушкой по имени Злата. Полненькая, небольшого роста, с вечно растрепанными каштановыми волосами и проблемной кожей лица — будущая девятиклассница была родом из еврейской семьи, чей род деятельности из поколения в поколение был связан с юриспруденцией. Однако душа самой девушки больше лежала к экономическим наукам. Но на это ее отец ответил следующее: «Таки отлично! Получишь второе высшее, когда окончишь юридический». Что же, тут, вряд ли, поспоришь. Сегодня по плану Алекс должен был рассказывать Злате о периоде Второй мировой. А точнее — ее начале и открытии второго фронта. Молодой человек начал с увлекательной лекции.

— Значит так: ты, вообще, сама как знаешь?

— Ну… Ну такое, — смеясь, отвечала девушка с неловкой улыбкой.

— Тогда я тебе лекцию прочитаю. А ты слушай внимательно; я могу прервать ее и задать тебе вопросы по теме.

— Хорошо.

— Так… 7 декабря 1941 года японцы, а именно — адмирал Ямомото, решили разбомбить американский флот на Гавайских островах. Это событие потом вошло в историю, как катастрофа в Перл Харбор. Ты внимательно слушаешь?

— Эээ… Да!

— Хорошо. Командующий налётом на Перл Харбор был адмирал Нагумо. Средний офицер на самом деле, но исполнительный. Безусловно. Наверно, даже профессионал своего дела. Но без фантазии. Увы. У японцев вообще с фантазией до капитуляции было плохо. Это потом они уже аниме научились делать.

Девушка рассмеялась с последней фразы своего учителя. Алекс же, собственно, этого и добивался. Еще когда учился в университете, он считал, что юмор помогает усвоению любого материала. Уроки не следовало фаршировать фарсом, но приправлять их шутками и приколами всегда было уместно вне зависимости от сложности темы. Напротив, в его видении, подобный подход упрощал задачу для ученика. И хоть он и говорит, что практики, как таковой, у них в ВУЗе не было, он успел опробовать свои методы на открытых уроках выходного дня, когда к ним приглашали детей из различных школ.

— Продолжим. Какой самый знаменитый истребитель на тихоокеанском театре военных действий?

— У японцев?

— Да.

— Зеро!