Четвертая стена.

— Родосский похитил меня и пытал. Резал ножом, бил чем-то, что-то еще делал… Я смутно помню… Это все из-за Насти… Он хотел отомстить мне за то, что я украл у него любовь…

— Вот же больной ублюдок, — скаля зубы произнес Максим.

— Нет, — перебил я его, — Он все правильно делал… Я заслужил это…

— Черт, Джерри, что ты несешь? Видимо, ты еще не в себе… — сказал Максим, в чьем голосе прослеживалась одновременно злоба и желание меня успокоить. Однако я тогда действительно думал, что так мне и было надо. Спустя несколько секунд молчания он добавил, — К слову, я пытался узнать, в какой палате лежит Родосский. Но врачи мне сказали, что к ним такой не поступал. Видимо, Алекс сдал его властям.

— А где сам Алекс? — задумчиво спросил я Максима.

— Я не знаю.

— Что? Как так? — его ответ обескуражил меня…

— Вот так. Я же говорю, он только написал СМС. Я не знаю, где он.

— Алекс…

Как и сказала медсестра, я пролежал в больнице девять дней. За это время ко мне часто приходили в палату Максим и Аня. В тот день, когда Максим уходил, я попросил его в следующий раз принести из дома некоторые вещи — ключи я ему дал. Когда он пришел через сутки, помимо вещей он принес мне банковскую карту и бумажку. На ней был написан ПИН-код. Я сразу понял, что это оставил Алекс. Значит, он жив. Ну, мне хотелось в это верить… Так, раз за разом, я просил то его, то Аню что-либо делать для меня. В большей степени, я просил их разузнать о том, где мог бы быть Алекс: сводки новостей, его следы и так далее. В итоге, я выяснил, что дома не осталось его вещей, а про тот случай в Ховрино в новостях совсем ничего не писали. Будто бы ничего и не было. А, следовательно, про Родосского тоже никакой информации: ни в полиции, ни в морге. Ни ребята, ни я — никто не знал, что с ними двоими случилось. Они словно сквозь землю провалились.

Прошло пару недель. На дворе середина августа. Я уже не помню, какой именно день это был, но прекрасно знаю, что я тогда делал — я решил проникнуть в ту заброшенную больницу, чтобы самому выяснить, что к чему. Я больше часа блуждал по разрушенным коридорам, от которых несло мочой, и совершенно случайно забрел в место, где запах кардинально отличался. Да, знаю, что метод звучит странно, но… Это был запах чего-то гнилого, словно протухшего мяса. Этот резкий контраст возбудил мое воображение. До чего же мерзко звучит все же! Среди кусков ржавой арматуры лежало уже разложившееся, частично поеденное крысами и прочими животными, тело. А одежда была, будто бы, сожжена от части; но при этом уже вся извалянная в грязи. Я бы ни за что не опознал труп, если не одна деталь: белые, слегка запыленные и немного испачканные в крови, кеды «Nike». Теперь вся картина сложилась воедино, и у меня не оставалось сомнений — это был Даня.

«Боже… неужели Алекс убил его? Нет, не может быть! Он бы не стал! Я же знаю его: как бы он повел себя даже в сложнейшей ситуации. Тогда, когда на нас с Владом нацепили на голову мешки: он никого не убил… Тут должна быть какая-то причина!» — я рассуждал. Осмотрев место, я ничего не нашел рядом, однако додумался посмотреть наверх — в потолке была огромная дыра. Видимо, обвалились плиты и многое другое. Чувствуя себя неким Шерлоком Холмсом, мне хватило ума воссоздать картину происшествия и сделать выводы: я понял, что, скорее всего, это был несчастный случай, и Родосский сам упал вниз. «Возможно, Алекс хотел ослепить или вырубить Родосского, используя какой-то источник огня, но в конечном итоге, тот загорелся и, в панике, упал в пропасть. А сам Алекс… Он решил связаться с отцом! Точно! Оставил карту с деньгами, которыми бы он запросто расплатился, но Алекс выбрал отрабатывать долг и, заодно, защитить меня от проблем… Привлек связи Князя: он не хотел, чтобы смерть Родосского преследовала меня в роли мук совести или, куда хуже, правоохранительных органов. Он… Заботится обо мне… Пожертвовав собой…» — вот, что я тогда подумал.