Четвертая стена.

Поступок Алекса… Он, действительно, стал моим лучшим другом. За такой короткий срок мы сблизились с ним так, как я смог с Аней и Максом за всю свою жизнь. Да, они мои добрые друзья, но никто из них не пытался спасти мою жизнь. А хотя… Алекс же не в одиночку все это делал… «Боже!» — крикнул я вслух. Прозрение снизошло на меня, и я осознал то, каким гадом я был все эти годы… Я думал тогда: «Они… Максим, Аня — они спасают мою жизнь с тех самых пор! И тогда с наркотиками: да, меня спас Алекс, но он бы не смог это сделать, если не ум и техника Максима и добросердечность Ани. По сей день — спасают меня, от самого же себя. С того самого дня, как умерла Настя, они пытались убедить меня идти дальше и не зацикливаться на прошлом. А я… А мне казалось, что те банально успокаивают, не желая понять мою боль… Они всегда ее понимали; просто не хотели, чтобы я жил с этой болью вечно, а посему не нагнетали обстановку — двигали меня в будущее. Каждый делал это своим способом: Максим сохранял, присущее его характеру, хладнокровие, а Аня, со своим добрым сердцем, пыталась родить во мне любовь к новому человеку. А Алекс… Он хотел меня научить жить настоящим. Друзья мои… Простите меня!»

После всего того, что я, дурак, наконец, осознал, я не мог позволить его жертве быть напрасной. Старания моих друзей и наши с Даниилом страдания — все это знак. Знак того, что я готов отпустить прошлое и жить настоящим. Настоящим, где меня окружают заботливые друзья. Настоящим, где я должен, наконец, принять ответственность за все самодурство и инфантильность, что от меня исходили. Решимость и стремительность наполнили мое сердце, и в тот момент в моей голове заиграла песня «Light Up The Night» от американской рок-группы «The Protomen». И хоть слова песни никак не были связаны с сюжетами моей истории, само звучание, побуждающие к действиям, отлично подходило для описания моего эмоционального подъема. Я понял для себя, что мне необходимо двигаться дальше.

Первым делом, поговорить с Максимом и Аней. Извиниться перед ними за все те года, что я недооценивал их помощь. Затем перестать жить воспоминаниями и самому же себе навязанным чувством вины — похоронить Настю в себе. Нет, это не звучит цинично. Мне кажется, она бы сама хотела, чтобы ее дух упокоился внутри меня, и я научился жить своей жизнью. Собственно, меньше риторики — больше дела. Покинув место гибели Родосского, я сразу же отправился в Кузьминки к Максу, а затем к Ане. Да, к слову о Родосском: для меня смерть Дани стала иметь некое сакральное значение. Теперь, когда тот мертв, он может быть с Настей вечно. Теперь это их мир — не мой. Призраки прошлого больше меня не будут преследовать. Все оставалось позади.

На следующий день я занялся «уборкой» квартиры. Выбросил все то, что было связано с Настей; правда, на ноутбуке не стал удалять фото и видео — просто заархивировал их и перекинул на флешку. А еще оставил лишь одну фотографию, где мы с ней вместе, и поставил в рамочку рядом с нашей совместной с Алексом, Максом и Аней. Да… Алекс… Говоря о нем, у меня было чувство, что он скоро вернется. Не знаю, может через пару месяцев, а может и через год — но он должен был вернуться! А я буду его ждать; ждать и жить своей жизнью. В моих планах было купить новую кушетку для него, чтобы он мог на ней спать, когда возвратится. И, в принципе, я был способен осуществить задуманное уже в тот самый день — на карте было достаточно средств. Но я решил поступить иначе…

«На кушетку я заработаю сам!» — так я сказал себе. Вот такой подарок будет! Это приобретение будет отражать не только мою заботу о друге, но и демонстрировать мой личностный рост. Я, кто еще недавно отказывался работать во имя процветания общества потребления, устроюсь куда-нибудь и буду стараться честным трудом. Мне кажется, Алекс это оценит! А большую часть тех оставленных мне денег я решил отдать Кате. Да, наверно, про нее все уже забыли. И я сам, честно говоря, не хотел ее вспоминать. Однако Катя тоже многое для меня делала. Если не ее, обусловленная любовью ко мне, доброта и щедрость, я бы давно умер с голоду или в долговой яме. А еще я портил ей жизнь… Эти несколько лет… Она — часть моей ответственности. И я должен был все исправить! Ну, не сразу, а постепенно. Мне тоже нужно было время адаптироваться. Я подумал, что я, как хотела Аня, мог бы попробовать пожить с ней вместе. В конце концов, она хорошая девушка, и она, наверно, нравилась мне в те времена; просто из-за мыслей о Насте и чувства вины я не мог этого полностью осознать. Думаю, это хорошая идея; была не была!