Четвертая стража ночи

Где храм Ильи-пророка
Стоит, как грозный страж,
От храма недалёко
Дома в один этаж,
Один другого краше.
Здесь нет похожих двух.
Здесь вид такой, что даже
Захватывает дух.
Здесь увлажнятся очи,
Когда окрест глядишь,
Здесь даже не захочешь,
А что-то сочинишь.

«Собираюсь в путь-дорогу…»

Растёт в Волгограде берёзка…

Маргарита Агашина

Собираюсь в путь-дорогу.
Расставанья близок час.
И набиты всем помногу
Два баула «Адидас».

В них варенье, мёд, грибочки
И орехи даже есть.
Две таких тяжёлых «бочки»
Вору точно не унесть.

Я подумал: чем ещё мне
Удивить друзей моих?..
И решил я из Мещёры
Привезти не звонкий стих,

А берёзку белокору.
Приживётся – ничего!
Пусть растёт, приятна взору,
Возле дома моего.

От друзей порой весенней
Будет слышаться ответ:
«Да, не зря, не зря Есенин
Твой любимейший поэт».

«Не очень удачливый…»

Сажу, как Гораций, капусту…

Федор Сухов

Не очень удачливый —
Такая стезя —
Все лето на даче я.
Иначе нельзя.

Тружусь помаленьку.
Навряд ли теперь
Поеду в Малеевку
И Коктебель.

Не мода капризная —
В стране кавардак.
Гораций стал близок мне,
Поэт и чудак.

В отличье от оного —
Была бы вода —
Безбрежно пасленово
На грядках всегда.

О это безбрежие!
Для нас четверых
По холоду срежу я
Полста кочерыг.

Средь зарослей зонтичных
Ты впрямь на виду,
Отель пятизвездочный,
Мой домик в саду.

Склоняюсь над грядками
И прочь не бегу.
Когда ж над тетрадками
Склониться смогу?

И стоит Полярной лишь
Начать хоровод,
Печаль непонятная
Уснуть не дает.

В любимом безделии,
В жестоком труде
Не о земледелии
Пишу – о судьбе.

Доволен и счастлив я,
Хоть загнан, как зверь.
До ясного ясно мне,
Что схож я теперь

С тем самым папашею, —
Ведь мир так жесток:
И землю попашет он,
И выдаст стишок.

«Ни душе, ни уму…»

Ни душе, ни уму
Мегаполис, высотки…
И я Званкой зову
Мои скромные сотки.

Домик мой, неказист,
Меж коттеджей затерян.
Вот и шифера лист
Стал от времени зелен.

Возле пруда движок
Тарахтит, виноватый…
Продал дачу дружок,
Следом третий и пятый.

Где ты, прежняя рать?
И Данильченко умер,
И решал продавать
Домик свой Полануер.

Сам себе господин,
Получается, ныне
Из поэтов один
Я теперь в «палестине»?

Полон ягод бидон
И в придачу три банки…
Двадцать пятый сезон
Я летую в Песчанке.

Никого не видать…
Чего ради стараться?
Может, тоже продать
Да и в город податься?

Покурю, погрущу…
Приезжайте, поэты!
Я вас всех угощу
Спелой ягодой лета.

«Дождя серебристая сетка…»