Четвертая вершина

К счастью, к этому времени у меня в сборной команде СССР появился очень надежный дублер. Воспитанник ленинградского тренера Георгия Дмитриевича Узлова Анатолий Пискулин, можно сказать, вынес на себе всю тяжесть этого сезона. В 1977 году Анатолию было 25 лет. Он стал мастером спорта СССР еще в 1971 году и с тех пор постоянно повышал свои результаты. Основой успехов этого прыгуна, не обладавшего выдающимися физическими данными, несомненно, были огромное трудолюбие, преданность спорту и тройному прыжку, привитые его тренером, а также развитые в упорных тренировках силовые качества и хорошая техника. В этом сложном, насыщенном напряженными стартами сезоне, Пискулин победил на чемпионате СССР, Кубке Европы и Универсиаде в Софии. Причем в трех состязаниях он сумел преодолеть 17-метровый рубеж! Этот сезон стал лучшим в его долгой спортивной жизни, и я искренне радовался успехам своего недавнего соперника и товарища. После Николая Дудкина у меня не было такого надежного партнера по сборной команде страны. При всем этом Анатолий был очень скромным спортсменом. Его всегда отличали вдумчивость в работе, глубина проникновения в тайны тройного прыжка, стремление без устали анализировать ошибки и огромное упорство в их исправлении. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что его тренеру тоже повезло с учеником, с таким спортсменом работать — одно удовольствие.

Итак, 5 сентября я перенес операцию, потом вернулся домой и 22 октября вышел на первую тренировку. Такую торопливость можно понять: я хотел убедиться в том, что медицинское вмешательство помогло и я снова смогу принадлежать любимому делу.

Первые впечатления обнадеживали: не чувствовалось «явной» боли, хотя неприятные ощущения еще давали о себе знать, а главное, я понял, что хирургический нож не разладил тонких нервно-мышечных механизмов, которые и создают движение.

На этот раз мне не пришлось играть в привычную игру «от первого разряда к мастеру спорта международного класса». Я, по сути дела, и был в этот момент перворазрядник по тем результатам в различных контрольных упражнениях, которые я смог показать в начале спортивного сезона 1978 года. Нужно было начинать «пахать» сначала.

Памятуя, что мне уже не 20 лет, а 32 года, я решил отказаться от выступлений в зимних стартах и сосредоточить все силы и внимание на развитии физических качеств в восстановлении технического рисунка прыжка. Принимал восстановительные процедуры — ванны, массаж, физиотерапию.

Для того чтобы вновь не травмировать ногу, после большой и жесткой тренировочной работы устраивал себе разгрузочные «окна». Всю так называемую общую работу выполнял вне стадиона и манежа — на природе, на естественных покрытиях, аллеях парков и травяных газонах. В моем арсенале были особые «фирменные» упражнения, которых я, будучи на сборах не показывал никому. Это — острые средства, но теперь я все чаще и чаще применял их в своей подготовке, стремясь быстрее войти в строй. В своей основе это были упражнения с тяжелой штангой, где я чередовал глубокие приседания с большим весом с резкими выпрыгиваниями вверх. Такие тренировки сейчас называются стрессовыми. И в каждом упражнении я готовил себя к тому, что, возможно, мне придется решать судьбу состязаний в последней попытке. Поэтому последний подход в любом упражнении, последнюю пробежку на любом отрезке и последнюю попытку в прыжках я выполнял с предельным усилием, даже с риском получить травму. Не это ли помогло мне показать свой лучший результат на Московской олимпиаде именно в последнем прыжке?

С возрастом спортсмены постепенно теряют скоростные качества, поэтому тренировкам в спринтерском беге я уделял самое пристальное внимание. Очень помогло общение с Валерием Борзовым, который показал мне несколько очень полезных упражнений. В основном это были бег в гору и под уклон, пробежки с разными усилиями и, главное, с разными интервалами отдыха между ними. Благодаря этим упражнениям, я снова смог пробегать 100 м с низкого старта за 10,6-10,5, то есть вернул свой скоростной потенциал.

Ну а в прыжковых упражнениях я, как всегда, черпал свою прыжковую силу, и для меня было привычным пропрыгать на тренировке около 2 км. Словом, к лету 1978 года я, как и в далеком уже 1967 году, мог считать себя вернувшимся в прыжковый сектор. И так же как тогда, я начал спортивный сезон выступлением на матче Закавказских республик. Снова прыгал очень осторожно, любопытно, что и результат показал почти такой же, как 11 лет назад, — 16,34. А летом, выступая на Мемориале братьев Знаменских, уже подобрался к 17-метровому рубежу.