Четвертая воздушная

Без этих качеств, как мы вскоре убедились, нельзя было обойтись при изучении не только теории полета, но и всех других дисциплин, в том числе материальной части самолета. Занятия по теории сочетались с практикой. В ремонтных мастерских слушатели приобретали навыки по разборке и сборке мотора, планера, их отдельных узлов и агрегатов, производили дефектацию, устраняли различные неполадки.

Труднее всего нам давались письменные работы, связанные с чертежами. Однако и это сложное дело мы постепенно освоили. Каждый понимал, что авиационный командир должен не хуже инженера разбираться в технической документации.

Кафедрой истории войн руководил у нас Г. Д. Гай (Бжишкянц) - герой гражданской войны, удостоенный за боевые подвиги трех орденов Красного Знамени. Его яркие и содержательные лекции мы слушали с особым вниманием. Многие из нас были участниками тех событий, о которых он говорил.

В академии, вернее - на Центральном аэродроме или на полевой площадке, что неподалеку от Серпухова, слушатели проходили и летную практику. У нас было свое подразделение самолетов Р-1 и Р-5. Мы осваивали стрельбу по наземным и воздушным целям, способы корректирования артиллерийского огня и ведения разведки. Я всегда охотно поднимался в воздух, и позднее мне пригодилась практика летчика-наблюдателя. Этим я обязан начальнику кафедры огневой подготовки-крупному специалисту в области бомбометания М. Н. Никольскому, изобретателю известного "зеркала Никольского", которое применялось для контроля прицеливания при бомбометании.

Нет нужды в перечислении всего, чему нас учили в академии, важнее, пожалуй, то, как мы занимались, преодолевая немалые трудности. А трудности эти былп сопряжены с нехваткой учебных кабинетов и лабораторий, с ограниченным количеством учебников и учебных пособий, с неодинаковым уровнем общеобразовательной подготовки слушателей и с целым рядом организационных недостатков.

В аудиториях мы занимались по 10-12 часов, затем организовывали самостоятельную подготовку к очередному рабочему дню. Тогда существовал бригадный метод занятий. В мою бригаду входило несколько человек, в том числе и Иван Глущенко. Штудируем, бывало, какой-нибудь предмет сообща, по одному учебнику, затем я спрашиваю:

- Понятно, Глущенко?

- Понятно, - отвечает.

А когда занятия подходят к концу, Иван досадливо качает головой:

- И шо це такс?..

Приходилось снова и снова повторять материал. Впоследствии Иван Глущенко стал отличником учебы, а по окончании академии был оставлен в ней в качестве преподавателя.

С приходом на пост начальника Управления Военно-Воздушных Сил Я. И. Алксниса работа нашего факультета и академии в целом заметно улучшилась. Были приняты меры для расширения научно-исследовательской деятельности, для создания необходимых учебных пособий и учебников. В 1931 году при командном факультете открылась адъюнктура, призванная пополнять научные кадры.

Боевитее стала работать партийная организация, возглавляемая нашим однокурсником Ивановым, в прошлом артиллеристом. Прежде всего она заботилась о передовой роли коммунистов в учебе и дисциплине, в овладении специальными знаниями и основами марксизма-ленинизма. Упорство и настойчивость коммунистов помогли командованию в борьбе с трудностями в достижении поставленной цели.

Слушатели располагали очень ограниченным количеством свободного времени и все-таки находили возможность для того, чтобы познакомиться с достопримечательностями Москвы, ее историческими памятниками, сокровищами культуры и искусства.

- Вы должны помнить, - говорил нам Сергей Гаврилович Хорьков,-что авиационный командир с академическим образованием - это всесторонне развитый человек, обладающий комплексом всех достижений военной пауки и современной культуры.

Ежегодно слушатели академии принимали участие в военных парадах. Будучи старостой факультета, я постоянно командовал нашей первой ротой. Особенно запомнился Первомайский праздник 1932 года. В тот день над Красной площадью прошла армада самолетов отечественного производства, насчитывавшая до 300 истребителей, штурмовиков и тяжелых бомбардировщиков. Такой грандиозной демонстрации мощи воздушных сил страны Москва еще не видывала. Мы, слушатели авиационной академии, пожалуй, больше всех гордились достижениями отечественного самолетостроения, высоким мастерством наших крылатых друзей.

Годы учебы в академии я считаю самой счастливой порой в своей жизни, ибо они были началом пути в авиацию, в которой мне довелось прослужить более четырех десятилетий.

Мои наставники, видя мое прилежание в изучении теоретических дисциплин, прочили мне путь в науку. Видимо, поэтому мне и предложили по окончании академии должность помощника начальника тактического отдела в Научно-испытательном институте ВВС РККА.