Четвертое измерение

- Из машин, укрыться. Огонь по противнику.- Стал орать я выпрыгивая из машины. Отбежав, метров на тридцать залег в густой траве, рядом плюхнулся старшина, и через секунду понял, что немцы меня все равно видят. Привстав на колени и достав Вальтер, стал целиться в истребители начавших новый заход. Рядом стоял на коленях один из бойцов, и положив ствол МГ на плечо Волдухина, тщательно выцеливал немцев, но огня пока не открывал. В поле мы были как на ладони, и деться нам просто не куда было. На дороге медленно разгоралась полуторка, из кузова свешивалось тело убитого бойца. Мерседес стоял ко мне боком с открытыми дверцами, летчиков видно не было. И тут боец открыл огонь из пулемета.

- Вроде попал! Товарищ капитан, точно попал!!!- закричал боец с пулеметом. Я же с удовольствием провожал взглядом уходящие истребители. Ни какого дыма я за мессерами не заметил, они просто улетали.

- Похоже, горючее кончилось, вот и ушли!- сказал я и повернувшись к расстроенному бойцу внезапно гаркнул:

- Сержанту Волдухину и красноармейцу Тетюшину, выношу благодарность от командования.

- Служу трудовому народу,- ответил вытянувшись боец, после сержанта. Поблагодарив их и пожав руки, приказал сержанту выяснить наши потери. Сам же пошел к своей машине, около которой стояли летчики со снятыми шлемофонами. На заднем сиденье, уткнувшись лбом в стекло двери, привалился подполковник Летяга. Развороченная крупнокалиберными пулями спина, ясно давала знать, что с такими ранами не живут.

- Вытащите подполковника из машины!- скомандовал я летчикам. Смотря на тело убитого, я осознал, что за то короткое военное время мы успели немного сдружится, и я был расстроен смертью этого сильного командира. Но долго переживать мне не дали, отвлек подбежавший сержант. Посмотрев на тело Летяги, лежащее на траве, чуть помедлив, стал докладывать:

- Трое раненных их перевязывают, четверо убито. Две машины повреждены, одна вроде целая,- кивнул он на Мерседес. Посмотрев на уцелевшую легковушку, сказал:

- Раненых в машину, убитых похоронить. Выполнять!

Через час мы продолжили движение. Пройдя поле на этот раз без происшествий, мы вошли в небольшое село, раскинутое на берегу маленькой речушки. В селе были наши части, я это сразу услышал на околице, когда где-то с другой стороны села взревел двигатель танка, судя по звуку Т-26. Тут же меня отвлек окрик на русском:

- Стой, кто идет!

Приказав своей колоне остановится, я направился к посту, окликнувшем меня. Увиденное меня разочаровало, ни какого орудия для защиты, или чего другого. Небольшой окопчик для пулемета, стоящего на сошках здесь же. И всего пара бойцов во главе с младшим сержантом.

- Старший ко мне!- скомандовал я. Но к моему удивлению сержант не сдвинулся с места, а с подозрением окинув взглядом, ответил:

- Сейчас старший подойдет,- и подняв винтовку выстрелил в воздух. Похоже это у них вроде как сигнал. Через минуту прибежал старший лейтенант в сопровождении отделения бойцов. Козырнув мне, представился:

- Старший лейтенант Конев, командир роты.

Так и не дождавшись продолжения, тоже козырнул и ответил:

- Капитан Михайлов, командир танкового батальона. Пробились из окружения, с потерями, срочно нужны медики.

Окинув взглядом сидевших на обочине бойцов и замершую тушу Мерседеса, ответил:

- У нас тут во второй хате санвзвод стоит, давайте туда, а вас товарищ капитан прошу пройти к нашему особисту.

Проводив раненых до медиков, я направился вслед за старлеем, который неотступно следовал за мной. Моих бойцов разоружив, увели куда-то в сторону, а меня и летчиков повели по улице дальше. Пройдя мимо трех танков, стоящих на улице без всякой маскировки мы вошли во двор довольно большой хаты пятистенка, во дворе которого стоял на посту боец с васильковыми петлицами и карабином на плече. Попросив нас подождать во дворе, лейтенант заскочил вовнутрь. Через минуту он вышел в сопровождении невысокого крепыша в звании лейтенанта НКВД. Осмотрев нас он что-то брезгливо сказал, услужливо наклонившемуся старлею. Мне это нравилось все меньше и меньше. Как чувствовал, что влипну во что-нибудь. Показав на меня пальцем, особист приказал вводить меня первым. В большой довольно прохладной комнате, в которую меня ввели, при этом сняв ремень с кобурой и с Вальтером. Меня по знаку особиста посадили на стул стоящий перед хозяйским столом, с противоположной стороны сел лейтенант. Окинув меня взглядом, сквозь зубы спросил:

- Кто такой? Документы!

Посмотрев на него внимательным взглядом, ответил, стараясь сохранить спокойный тон:

- Нету документов. У немцев они!

Лейтенант, понимающе кивнул головой:

- В окружение попали и уничтожили их, я такое каждый раз слышу от выходящих к нам.

И тут же заорал, брызгая слюной:

- Правду сволочь! Мне нужна правда.