Четвертое крыло

Мое плечо пронзила боль, когда я высвободила правую руку из перевязи и полезла на дерево, освещенное луной. Однако острая вспышка быстро сменилась противным нытьем, как это бывало каждый вечер, когда Рианнон надирала мне задницу на матах. Я надеялась, что завтра Нолон навсегда избавит меня от надоевшей повязки.

Лоза фонили обманчиво походила на плющ, обвивающий ствол, но я лазила на этот дуб достаточно часто, чтобы понять, что это именно она. Просто мне никогда раньше не приходилось забираться на эту проклятую штуковину в плаще. Он создавал массу неудобств. Ткань цеплялась почти за каждую ветку, но я медленно и неуклонно двигалась вверх. Я уже миновала широкую ветку, на которой раньше проводила часы за чтением, и полезла дальше.

— Вот дерьмо!

Подошва проехалась по коре, и сердце замерло на несколько мгновений, пока я пыталась нашарить ногами подходящую опору. Днем это было бы гораздо проще, однако я не могла рисковать.

Кора больно царапала ладони, но я поднималась все выше. На такой высоте листья на лозе были едва различимы в пятнах лунного света, пробивавшихся сквозь крону дуба. Но я улыбнулась, найдя именно то, что искала.

— Вот и вы.

Фиолетовые ягоды еще не созрели и были великолепного лавандового цвета. Идеально. Вцепившись ногтями в ветку над собой, я постаралась удержать равновесие на время, достаточное, чтобы вытащить из сумки пустой пузырек и откупорить его зубами. Затем сорвала с лозы ровно столько ягод, сколько было нужно, чтобы заполнить склянку, и заткнула пробку обратно. С учетом грибов, за которыми я ходила сегодня вечером, и других собранных ингредиентов у меня теперь был шанс пройти через все поединки следующего месяца.

Я почти спустилась с дерева, оставалось всего несколько ветвей, но тут заметила движение внизу и остановилась. В надежде, что это просто олень.

Но это был не олень.

Под сенью дерева прятались две фигуры в черных плащах — видимо, сегодня все выбрали именно этот способ маскировки. Фигура поменьше прислонилась спиной к самой нижней ветке, сняла капюшон, и я увидела наполовину выбритую голову. С розовыми волосами, которые я слишком хорошо знала.

Имоджен, член отряда всадников, что десять дней назад чуть не оторвала мне руку.

Мой желудок сжался, а внутренности как будто перевернулись, когда и второй всадник сбросил с себя капюшон.

Ксейден Риорсон.

Вот дерьмо.

Нас разделяло футов пятнадцать, и никто не смог бы помешать ему убить меня. Страх стиснул мое горло и сжимал все крепче, а я вцепилась в ближайшие ветки, мысленно прикидывая, стоит ли мне задержать дыхание, чтобы внизу не могли меня услышать, или я просто упаду с дерева, если потеряю сознание от нехватки кислорода…

Они заговорили, но из-за рева речного потока слова до меня не долетали. Облегчение тут же разжало тиски ужаса на моей груди. Если я их не слышала, то и они не слышали меня. Но стоит ему поднять взгляд, и меня спалят — причем буквально. Кто помешает ему натравить на меня его синую кинжалохвостку? Лунный свет, которому я была благодарна несколько минут назад, теперь стал для меня помехой.

Медленно, осторожно и очень тихо я перебралась из пятна лунного света на соседнюю ветку и спряталась в тени. Что он делал здесь с Имоджен? Они влюбленные? Друзья? Это меня абсолютно не касалось, и все же я не могла не задаться вопросом, не вместе ли они. Ее красота уступала только ее жестокости. Они были охренительно достойны друг друга.

Ксейден отвернулся от реки, ища кого-то взглядом. Начали появляться новые всадники, постепенно собираясь под деревом. Все были одеты в черные плащи и пожимали друг другу руки при встрече. И у каждого из них была метка отступника.

Мои глаза расширились. Я насчитала почти два десятка человек: несколько третьекурсников и пара кадетов второго курса, но остальные были первогодками. Я знала правила. Отмеченные не имели права собираться группами больше трех человек. Они совершали преступление, караемое смертной казнью, просто будучи вместе. Очевидно, это было какое-то собрание, и я почувствовала себя кошкой, цепляющейся за ветки дерева, под которым кружат волки.

Их встреча могла быть совершенно безобидной, верно? Может быть, они просто скучали по дому, как кадеты из провинции Моррейн, по субботам собиравшиеся у ближайшего озера, потому что тосковали по океану.

Или, может быть, они намеревались сжечь Басгиат дотла и закончить то, что начали их родители.

Я могла сидеть наверху и игнорировать их, но мое бездействие, мой страх привели бы к гибели людей, если они замышляли что-то опасное. Было бы правильно рассказать об этом Даину, но я даже не слышала, о чем они говорили.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Живот скрутило. Надо было подобраться ближе.