Четвертое крыло

— Не знаю, — проворчал Нолон. — Я никогда не был согласен с тем, чтобы призывать этих детей в квадрант всадников в наказание за грехи их родителей. В этот квадрант должны идти только добровольцы. Только. На то есть множество причин. Большинство кадетов не выживают — эта, я подозреваю, основная. Как бы то ни было, ты точно не должна страдать из-за своей матери. Генерал Сорренгейл спасла Наварру, захватив Великого Предателя.

— Значит, вы не станете ее восстанавливать, правильно? — тихо спросил Даин, чтобы его не было слышно за занавеской. — Я прошу, чтобы целители сделали свою работу и затем дали природе взять свое. Никакой магии. У нее не останется шансов, если она вернется в гипсе или если ей придется защищаться, пока плечо заживает после восстановления. В последний раз это заняло четыре месяца. Это даст возможность вытащить ее из квадранта всадников, пока она еще жива.

— Я не пойду к пппе… — так много сил уходило, чтобы говорить внятно. — Песцм, — попыталась я снова, — песцм.

Вот дерьмо.

— Восстнвименя.

— Я всегда буду тебя восстанавливать, — пообещал Нолон.

— Только. В этот. Раз. — Я концентрировалась на каждом слове. — Если. Другие. Увидят. Что нужно. Восстановление. Все время. Они. Решат. Я слабая.

— Поэтому мы и должны использовать эту возможность, чтобы вытащить тебя! — В голосе Даина нарастала паника, разрывая мне сердце. Он не мог защитить меня от всего. Зрелище того, как я ломаюсь и в конце концов умираю, разрушило бы его. — Уйти отсюда и отправиться прямо в квадрант писцов — твой единственный шанс выжить.

Я уставилась на Даина, тщательно подбирая слова.

— Я. Не. Оставлювсадников. Простотак. Дажемама. Незаставит. Я. Остаюсь. — Я повернула голову, чтобы найти взглядом Нолона. Комната кружилась.

— Исцели меня… но только на этот раз.

— Ты знаешь, что будет очень больно и будет болеть еще пару недель, верно? — спросил Нолон, садясь в кресло рядом с моей кроватью и глядя на мое плечо.

Я кивнула. Это было не первое мое восстановление. Когда ты рожден настолько хрупким, боль от заживления уступает лишь боли от первоначальной травмы. Обычное дело.

— Пожалуйста, Ви, — тихо взмолился Даин. — Пожалуйста, поменяй квадрант. Если не ради себя, то ради меня. Потому что это именно я не вмешался сразу. Я должен был остановить ее. Я понял, что не могу защитить тебя, и…

Жаль, что я не разгадала его план до того, как приняла зелье Винифред. Тогда я могла бы объясниться. В этом нет его вины, но он возьмет на себя ответственность, как всегда. Я сделала глубокий вдох и сказала:

— Этомойвыбор.

— Возвращайся в квадрант, Даин, — приказал Нолон, не поднимая глаз. — Если бы на ее месте была другая первокурсница, ты бы уже ушел.

Взгляд Даина, полный страдания, устремился на меня.

Я настояла:

— Иди. Утромвстретимся.

Я все равно не хотела, чтобы он это видел.

Он смирился с поражением и кивнул, затем повернулся и, не говоря больше ни слова, ушел сквозь проход в занавесках. Я искренне надеялась, что мой сегодняшний выбор не приведет в дальнейшем его, моего лучшего друга, к гибели.

— Готова? — спросил Нолон.

Его руки замерли над моим плечом.

— Зажми в зубах. — Винифред поднесла кожаный ремешок к моему лицу, и я взяла его зубами.

— Ну вот, — пробормотал Нолон, кладя руки мне на плечо.

Его брови сосредоточенно сдвинулись, прежде чем он сделал дугообразное движение ладонями.

Белоснежная боль вспыхнула в моем плече. Мои зубы впились в кожу, и я закричала, поддавшись агонии, которая длилась один удар сердца, потом второй, а потом я потеряла сознание.

* * *

Когда ближе к вечеру я вернулась обратно, казармы были почти заполнены. Моя пульсирующая болью правая рука висела на светло-голубой перевязи, что делало меня еще более заметной мишенью, если это вообще возможно.

Перевязь говорила о слабости. О хрупкости. Говорила об ответственности перед крылом. Если я так легко пострадала на матах, то что произойдет, когда я попаду на спину дракона?

Солнце давно село, но зал освещал мягкий свет магических огней. Другие первокурсницы готовились ко сну. Я улыбнулась девушке, которая прижимала окровавленную тряпку к распухшей губе, и она, поморщившись, улыбнулась в ответ.

Я насчитала три пустых койки в нашем ряду, но это не означало, что владельцы коек мертвы, верно? Они могли быть в квадранте целителей, как я, или в душевых комнатах.

— Ты вернулась!

Рианнон спрыгнула с кровати, уже одетая в спальные шорты и тунику. Она смотрела на меня с улыбкой и облегчением.

— Я здесь, — заверила я ее. — Моей рубашки больше нет, а я здесь.

— Можешь взять новую в центре выдачи завтра.

Она хотела обнять меня, но взглянула на перевязь и отступила на шаг, садясь на край своей койки. Я устроилась на своей, лицом к ней.

— Насколько все плохо?

— В следующие несколько дней будет больно, но со мной все будет в порядке, если не тревожить руку. Я полностью выздоровею еще до того, как мы начнем практиковать вызовы на матах.

Пока у меня было две недели, чтобы понять, как не допустить повторения подобного.