Четвертое крыло

— Есть предложение, — сказала Рианнон, встречаясь со мной взглядом. — Давайте помогать друг другу. Мы поможем тебе с рукопашной, если ты поможешь нам с историей. Похоже на хорошую сделку, Сойер?

— Вполне.

— Договорились, — один из третьекурсников вытер ковер полотенцем, и я нервно сглотнула. — Но я думаю, мне от этого больше выгоды, чем вам.

— Ты еще не видела моих попыток запоминать даты, — пошутила Рианнон.

Позади от нас кто-то вскрикнул, и все мы повернулись, чтобы посмотреть, что случилось. Джек Барлоу локтем сжимал шею другого первокурсника. Парень был мельче и худее Джека, но все равно весил добрых пятьдесят фунтов, по моим прикидкам.

Джек дернул вверх, продолжая сжимать шею противника.

— Этот парень такой засра… — начала было Рианнон.

Тошнотворный треск ломающихся костей прозвучал на весь зал, и первокурсник обмяк.

— Помилуй нас Малек, — прошептала я.

Джек бросил тело парня на пол. Я задалась вопросом, не поблизости ли живет бог смерти, и как часто придется взывать к его имени. Мой обед рванулся наружу, и я стала вдыхать носом и выдыхать ртом, чтобы подавить тошноту. Жаль, что здесь я не могла засунуть голову между коленями.

— Что я говорил? — заорал профессор, бросаясь к ковру. — Ты сломал его гребаную шею!

— Откуда мне было знать, что она у него такая слабая? — возразил Джек.

Ты труп, Сорренгейл. Я буду тем, кто тебя убьет.

Его вчерашнее обещание мелькнуло в моей памяти.

— Смотреть вперед! — приказал Эметтерио, но его тон смягчился, когда мы отвернулись от мертвого первогодка. — Вам не нужно к этому привыкать, — добавил он. — Но вам придется действовать, невзирая на это. Ты и ты.

Он указал на Рианнон и еще одного первогодка из нашего отряда, коренастого парня с иссиня-черными волосами и угловатыми чертами лица. Блин, я не смогла вспомнить его имя. Тревор? Или Томас? Слишком много новых людей, чтобы сразу запомнить, кто есть кто.

Я взглянула на Даина, но его внимание было приковано к паре, шагнувшей на коврик.

Рианнон быстро расправилась с противником, ошеломляя меня каждый раз, когда уклонялась от его удара или наносила свой собственный. Она была быстрой, а ее удары были сильны. Эта смертоносная комбинация делала ее особенной, как и Миру.

— Сдаешься? — спросила она, уложив его на спину.

Ее рука замерла, не доведя удар, нацеленный чуть выше горла.

Таннер? Я была почти уверена, что его имя начиналось на Т.

— Нет! — крикнул он, обхватывая Рианнон ногами и швыряя ее на спину.

Но она перекатилась, быстро вскочила на ноги и уложила его в ту же позу, но на этот раз с ботинком у шеи.

— Может, стоит все-таки сдаться, а, Тайнан? — ухмыльнулся Даин. — Раз уж она дает тебе право решить, что будет с твоей задницей.

А, точно. Тайнан.

— Отвали, Аэтос! — огрызнулся Тайнан, но Рианнон уперлась сапогом ему в горло, искажая последнее слово.

Тайнан пошел красными пятнами. У него явно было больше самолюбия, чем здравого смысла.

— Он сдается, — крикнул Эметтерио, и Рианнон отступила назад, протягивая руку.

Тайнан ухватился за нее и встал.

— Ты… — Эметтерио указал на второкурсницу с розовыми волосами и меткой восстания на руке. — И ты.

Его палец указал в мою сторону.

Она была как минимум на голову выше меня. И если остальные части ее тела такие же подтянутые, как и руки, то мне конец. Нельзя было позволить ей взять меня в захват.

Мое сердце вырывалось из груди, но я кивнула и ступила на маты.

— Ты сможешь. — Рианнон, проходя мимо, хлопнула меня по плечу.

— Сорренгейл, — девушка с розовыми волосами прищурила светло-зеленые глаза и посмотрела на меня так, будто я дерьмо, которое она соскребла со своего ботинка. — Тебе стоит покрасить волосы, если не хочешь, чтобы все знали, кто твоя мать. Ты единственный уродец с седыми волосами в квадранте.

— Меня мало волнует, знают ли все, кто моя мать. — Я обошла второкурсницу и встала напротив нее. — Но я горжусь тем, что она защищает наше королевство от врагов… как внешних, так и внутренних.

Противница яростно стиснула зубы, а в моей груди начал разгораться огонек надежды. Сегодня утром я уловила из обрывков разговоров, что детей отступников, тех самых, что обвиняли мою мать в казни своих родителей, называли Мечеными. Отлично. Ненавидь меня. Мама часто говорила, что если ты позволил эмоциям вмешаться в бой, то ты уже проиграл. И я никогда так сильно не надеялась, чтобы моя мать, с ее ледяным характером, оказалась права.

— Ты, сука! — вскипела розоволосая. — Твоя мать убила мою семью.

Она рванулась вперед, широко размахнулась, а я быстро уклонилась, развернувшись с поднятыми руками. Мы повторили это еще несколько раз, а потом я нанесла серию ударов. И стала думать, что мой план может сработать.

Она низко зарычала, снова промахнувшись, и подпрыгнула, целясь ногой мне в голову. Я легко пригнулась, но противница приземлилась и ударила другой ногой прямо в грудь, отбросив меня назад.

Я с глухим звуком ударилась о маты. И она тут же оказалась надо мной, все произошло охренительно быстро.

— Ты не должна использовать магию, Имоджен! — крикнул Даин.