Четвертое крыло

— Мои всегда знали, что я хочу этого, поэтому они меня очень поддерживали. Кроме того, у них осталась моя сестра, близняшка, в которой они души не чают. Мечта Рейган уже исполнилась, она замужем и ждет ребенка, — Рианнон оглянулась на меня. — А как насчет тебя? Дай угадаю. С таким именем, могу поспорить, в этом году ты заявилась первой.

— Скорее, это меня заявили. — В моем голосе было гораздо меньше энтузиазма, чем в ее.

— Хм, ясно.

— Кстати, всадники и вправду получают куда больше льгот, чем другие офицеры, — сказала я Дилану, когда очередь снова двинулась вверх.

Тем временем меня догнал тот самый кандидат — любитель похмыкать, — вспотевший и красный. Глядите-ка, похоже, теперь кому-то уже не так смешно.

— Им лучше платят, и с униформой не так жестко, — продолжила я.

Всем наплевать, что носят всадники, лишь бы одежда была черной. Единственные правила, которые применимы к всадникам, это те, что я запомнила из Кодекса.

— И право называть себя крутыми ублюдками, — добавила Рианнон.

— И это тоже, — согласилась я. — Почти уверена, что самомнение выдают вместе с летными шмотками.

— А еще я слышал, что всадникам разрешено жениться раньше, чем другим военным, — добавил Дилан.

— Ага. Сразу после выпуска. — Если мы выживем. — Думаю, это как-то связано с желанием продолжить династию.

Большинство успешных всадников продолжают семейное дело.

— Или потому что мы умираем раньше, чем другие воины, — задумчиво проговорила Рианнон.

— Я не умру, — заявил Дилан с гораздо большей уверенностью, чем я ощущала в себе. И вытащил из-за ворота туники цепочку, чтобы показать нам кольцо, висевшее на ней. — Она сказала, что делать предложение до отъезда — это плохая примета, так что мы подождем до выпускного.

Он поцеловал кольцо и отправил его обратно под тунику.

— Следующие три года будут долгими, но они того стоят.

Я сдержала вздох, хотя это, возможно, самая романтичная вещь из всех, что я когда-либо слышала.

— Можно сократить ожидание, — усмехнулся парень позади нас. — Если прыгнуть с парапета, то до дна ущелья рукой подать.

Я молча закатила глаза.

— Заткнись и думай за себя, — огрызнулась Рианнон.

Мы снова поднимались, и ее каблуки звонко щелкали по камню на каждом шагу.

Наконец показался выход — дверной проем, наполненный мутным светом. Мира была права. Облака собирались обрушить на нас стену дождя, и мы должны оказаться на другой стороне до того, как хляби разверзнутся.

Шаг, еще шаг. Подошвы Рианнон все так же стучали.

— Покажи мне подошвы, — тихо проговорила я, так, чтобы не услышал придурок позади.

Она вздернула бровь, и в ее карих глазах появилось замешательство, но через мгновение она все же показала мне подошвы. Гладкие, точно такие же, как те, что были на сапогах, которые я хотела надеть сегодня с утра. В желудке потяжелело, будто я проглотила камень.

Очередь снова начала двигаться, и в следующий раз мы остановились уже почти у самого выхода.

— Какой у тебя размер ноги? — спросила я.

— Что? — Рианнон растерянно моргнула.

— Твои ноги. Какой у них размер?

— Восьмой, — ответила она, и две морщинки нарисовались между ее бровями.

— У меня седьмой, — быстро сказала я. — Это будет очень больно, но я хочу, чтобы ты взяла мой левый сапог. — Потому что в правом у меня кинжал. — Поменяйся со мной.

— Не поняла.

Она посмотрела на меня так, будто я сошла с ума, и возможно, так оно и было.

— Это сапоги всадника. У них лучше сцепление с камнем. Ты обдерешь и в хлам собьешь пальцы на ноге, но, по крайней мере, у тебя появится шанс не упасть, если пойдет дождь.

Рианнон посмотрела в открытую дверь на темнеющее небо, а затем снова на меня:

— Ты готова поменяться сапогами?

— На той стороне махнемся обратно.

Я тоже заглянула в открытую дверь. Три кандидата уже шли по парапету, широко раскинув руки.

— Но надо быстро. Уже почти наша очередь.

Рианнон на секунду поджала губы, как будто хотела поспорить, но потом согласилась, и мы поменялись левыми сапогами. Я едва успела затянуть шнуровку, как очередь снова начала двигаться, и парень, стоявший сзади, толкнул меня в спину. В итоге я пошатнулась и вылетела на открытый воздух.

— Давай уже шевелись. Некоторым есть чем заняться на той стороне.

Его голос словно оборвал мои последние нервы. Из тех, что еще остались.

— Так, успокойся, еще не хватало силы на него тратить, — пробормотала я, восстанавливая равновесие.

Ветер хлестал по щекам, а утренний летний воздух был густо напитан влагой. Хорошая идея насчет косы, Мира.