Четвертое правило Мангуста

– Михалыч, а как же… – Он перевел взгляд с одного трупа на другой.

– Мои проблемы. Сваливайте.

И они чесанули по тропе так сноровисто, что по обе стороны закачались деревья.

– На Петровку надо позвонить, – сказала Светлана.

– Первым делом, – ехидно отозвался Стас. – Других забот нет.

Лица обоих выражали растерянность.

Не знаю, что читалось на моей физиономии, но раскисать, черт возьми, я не имел права. И я сказал Светлане:

– Делаешь два звонка. Один Калитину: ему грехи надо замаливать. – Я указал на трупы Толяна и снайпера. – Пусть оприходует обоих. Второй звонок – лейтенанту Гномкину. Назначь экстренную встречу. Вышла, мол, на Остапчука, но Калитину не доверяешь. Гномкина срочно берем за жабры: теперь он наша единственная ниточка.

– А если они окажутся рядом, Калитин и Гном? – уточнила Светлана. – Разговор может не получиться.

Стас раздраженно ответил:

– Ты звонишь каждому на сотовый. Если они рядом, любой из них постарается как-то замаскировать разговор с тобой.

Я кивнул:

– Леше звони прямо сейчас по мобильнику Стаса. А Сереге, с предосторожностями, из автомата.

Стас протянул Светлане мобильный телефон. Светлана сердито предложила:

– Может, не будем торчать здесь и любоваться пейзажем? Говорить я могу на ходу.

Это было резонно. Прогулочным шагом мы двинулись по тропинке, оставив позади два трупа. Легко дозвонившись майору Калитину, Светлана доложила оперативную обстановку и, судя по отрывочным репликам, нашла понимание и поддержку.

– Конечно, Леш, работаем вместе, – заверила она в итоге. – Докладывать буду лично тебе… Не нуди, Леш. Обещай Жмыхову, что принесешь ему Француза в целлофане.

Переговорив с непосредственным начальником, капитан Сычова малость воспряла духом. И на этом подъеме сняла трубку ближайшего таксофона и набрала номер Гномкина. Здесь, однако, все оказалось непросто. Младший по званию упорно допытывался, откуда Сычиха звонит и кто с ней рядом. Светлана столь же упорно ему вдалбливала, что она одна и звонит из автомата, подтверждением чего могут служить городские шумы. Гномкин вроде успокоился или сделал вид, что успокоился. Но при упоминании об экстренной встрече его опять заколдобило. Лейтенант мямлил что-то о своей занятости, о плотном графике, о некомпетентности руководства, однако Света, можно сказать, вцепилась в него зубами. И в итоге славный парень Серега попросил перезвонить минут через десять: надо, мол, переговорить с Калитиным, уточнить распорядок. Валяй, согласилась Света, уточняй.

Повесив трубку таксофона, она помассировала живот:

– Есть хочется.

Рыжий, конечно же, не мог этого пропустить:

– Вижу, ты не теряешь аппетита.

– А из-за чего терять? Из-за Толяна, что ли?

– Из-за того, к примеру, что не можешь поймать Остапчука.

Светлана скосила на него серые глаза:

– Стас, иди на хрен.

Я двинулся к «жигуленку».

– Поехали. Дома перекусим.

– А звонок? – всполошилась Светлана.

– Телефонов в Москве достаточно, – бросил я через плечо. – Остановимся и позвоним.

Это решение, в принципе, было оптимальным. Рыжий признал скрепя сердце:

– Перекусить, в общем-то, не мешает.

Сычиха метнула на него испепеляющий взгляд.

В машину сели в прежнем порядке: Светлана – со мной рядом, Стас сзади. Во избежание недомолвок я сказал:

– Ребята, ваша милая грызня взбесит и святого. А я не святой. Думаю, вы с этим согласитесь.

Возражений не последовало, и назначенные Гномкиным десять минут мы ехали, что называется, бесконтактно. Затем притормозили у таксофона, и Светлана вновь позвонила товарищу по сыскной работе.

Беседа на сей раз была дружеской и, главное, лаконичной. Встретиться со Светой сегодня Серега не мог никак, к великому его огорчению. Сколько на него, лейтенанта, дел навалили – жуть прямо. А вот завтра, часиков в двенадцать дня, можно бы… нет, просто необходимо многое обсудить. И желательно без посторонних. При современной технике слежки встречаться на улице – полное безрассудство. Есть одна тихая квартирка, чистая, нигде не засвеченная. Нужно только держать язык за зубами, чтоб начальство о ней не пронюхало.

– Само собой, – согласилась Света. – Диктуй адрес. – И вслед за лейтенантом повторила адрес вслух, как бы записывая. – На чем, на чем, – хмыкнула она в трубку, – на магазинном чеке… Ну да, учи меня! Не дергайся, Гном: чек я съем на ужин. Кроме шуток… Ладно, до завтра. – Повесив трубку, она помрачнела. – Глухое же местечко он выбрал.

Рыжий мрачно взъерошил свои кудри:

– Адрес я запомнил.

– Я тоже, – кивнула Светлана.

А уж обо мне и говорить нечего. Мы вновь погрузились в машину и помчались к Дашкиному дому. Есть хотелось жутко. Чтоб как-то заглушить голод, я прокручивал в мыслях свои проколы. Но голод, как ни странно, от этого лишь усиливался. Благо жара немного ослабла, и вести машину при ветерке было приятно.

– Остапчук знает, что Гном пробит, – сказала Светлана. – Голову даю на отсечение.

Стас тут же съязвил:

– Ну да, зачем тебе голова? – И, не дождавшись реакции на свое остроумие, поинтересовался: – С чего это тебе взбрело?