Четвертое сокровище

В ответе на второй вопрос она написала, что слышала и о Сантьяго Рамоне-и-Кахале, и о Камилло Гольджи, особенно — о Гольджи, чьим именем назван метод окрашивания шлифа, позволяющий рассмотреть отдельные нейроны под микроскопом. Кроме того, в мозгу, точнее — в мозжечке, есть особый тип клеток, названный его именем. О Кахале она знала меньше — только то, что он использовал метод окрашивания Гольджи в своих оригинальных исследованиях, и в результате обнаружил новый тип нейронов; к тому же он считается основателем современной нейроанатомии. Она честно призналась, что факт совместного получения ими Нобелевской премии был ей неизвестен и она не имела никакого понятия о теоретических расхождениях между ними. Она высказала предположение (в чем и призналась сама), что, вполне возможно, ученые имели разные взгляды на то, как нейроны функционируют и передают возбуждение друг другу Один, вероятно, предполагал, что нейроны скорее связаны непосредственно, то есть просто соединены друг с другом, а не передают возбуждения по синапсам через нейропередающее химическое вещество. Кто из ученых какую теорию защищал, она не знала.

— Мам, ты уверена, что сможешь пойти на работу?

— Роберт-сан сделает мне рэйки[17].

Ханако привязалась к Роберту — бойфренду Тины. Все, за исключением ее матери, звали его «Мистер Роберт» — именно так называли его студенты, когда он преподавал английский в Японии. Он свободно говорил по-японски, намного лучше Тины, писал как каной — двумя видами японской слоговой азбуки, так и кандзи — более сложными и изысканными иероглифами, произошедшими от китайских знаков[18]. Тина могла читать лишь кану и знала некоторое количество иероглифов, но написать могла лишь несколько десятков. Кроме каллиграфии сёдо, Мистер Роберт был специалистом по рэйки, айкидо, игре на тайко[19], проведению тядо[20], кэндо[21] и дзэнской медитации. Он профессионально готовил суси, а тэмпуру мог сделать не хуже шеф-повара «Тэмпура-Хауса». Он различал на вкус многие сорта сакэ и знал наизусть более сотни японских стихов. В университете он изучал японскую литературу и философию и прожил пять лет в Японии. Роберт и Тина познакомились, когда он заканчивал свою магистерскую диссертацию по японистике в Калифорнийском университете Сан-Диего.

— А рэйки действительно помогает?

Ханако кивнула и, поморщившись от боли, потянулась к ногам.

— Что такое?

— Ничего, — ответила Ханако, улыбнувшись дочери для убедительности. — Со мной все нормально.

— Ты давно ходила к врачу?

Ханако кивнула:

— На прошлой неделе. Он сказал, что у меня все нормально.

Тина сомневалась, что мать ходила — врачи стоят денег. А если действительно была у врача, вряд ли он сказал что у нее «все нормально». Хотя боли в последнее врем усилились, она не жаловалась, но было заметно, что былая живость из нее ушла.

— Мам, тебе не нужно больше волноваться о расходах на мое образование. Я получаю стипендию, я же тебе говорила. И у меня лаборантская субсидия[22]. Мне больше не нужны деньги.

Тина фактически никогда не нуждалась в материнских деньгах на учебу. Стипендия практически полностью покрывала плату за обучение в Калифорнийском университете Сан-Диего, а месячной зарплаты, которую она получала, совмещая учебу с работой, хватало на жизнь.

В дверь позвонили. Тина прошла по коридору и нажала кнопку, открывающую входную дверь в здание. Затем вернулась в гостиную; мать уже встала и принялась наводить порядок в комнате, которая и без того смотрелась идеально.

Тина подняла рюкзак и перенесла в прихожую. Тут в дверь постучали, и она открыла. При виде ее Мистер Роберт слегка удивился:

— Тина, я думал ты на занятиях.

— Я была там утром. Вечером будет прием для новых студентов. Поэтому решила вот проведать маму, а не слоняться по Беркли всю вторую половину дня.

Она сказала, что мама в гостиной, и сама пошла за ним по коридору. Волосы у Мистера Роберта были не очень длинные, но на хвост сзади хватало. Тине он не нравился, хотя вслух она по этому поводу не высказывалась.

— Как учеба? — спросил Мистер Роберт.

— Прекрасно, — ответила Тина. — Там будет весело. — Ей не хотелось вдаваться в подробности вступительного теста профессора Аламо: Мистер Роберт наверняка найдет, что сказать по этому поводу.

— Это хорошо, — ответил он. Войдя в гостиную, Мистер Роберт обратился к Ханако: — Коннити-ва, о-гэнки дэс ка?[23]

Ханако сидела на тахте.

— Гэнки, Роберт-сан.

— Она говорит, что ей намного лучше, — вмешалась Тина, — но я не уверена, что ей следует идти на работу. Опять будет весь вечер на ногах. Для нее это пытка.

— У меня все нормально, Ха-тян, — сказала Ханако. — И мне нравится ходить на работу. Что мне делать дома? Нечего.

— Хорошо, хорошо, — ответила Тина. — Может, ты и права.

Мистер Роберт присел на корточки напротив Ханако:

— И рэйки поможет, правда?

Ханако украдкой глянула на дочь, прежде чем ответить:

— Да, конечно.