Четвертое сокровище

Годзэн простоял перед больницей четверть часа и только потом сделал первый шаг. За ним — другой, третий… Лишь через минуту он достиг дверей и замер. Рядом остановилась женщина в деловом костюме, с карточкой-удостоверением на тонком наборном шнурке из шариков и протянула руку к дверной ручке из отполированной стали. Потянула дверь на себя и жестом пригласила его пройти первым. Он сделал пару шагов и остановился, а женщина пронеслась мимо.

Бюро информации располагалось еще несколькими шагами дальше, и, подойдя к нему, Годзэн крепко ухватился за стойку.

— Могу ли я вам помочь? — спросила секретарь. Ее голову обрамляла телефонная гарнитура.

— Да, пожалуйста, — мой наставник. Сюда приехал сэнсэй Дзэндзэн.

— Он наш пациент? — спросила девушка. — Имя?

— Мое имя?

Девушка покачала головой:

— Нет, пациента.

— Сэнсэй Дзэндзэн.

— Его так зовут?

— Ну, мы так его называем. Я его ученик.

— Дзэндзэн? — Девушка начала печатать. — Как оно пишется по буквам?

— Э-э… д-з-э-н-д-з-э-н.

— Да, как раз это имя я и ввожу. Давайте попробуем иначе. Когда он к нам поступил?

— Только что, его привезли на «скорой».

— Так он в отделении первой помощи? Почему сразу не сказали? — Девушка подняла указательный палец, как будто направляла потоки транспорта, а другой рукой застучала по клавиатуре. Затем что-то сказала в микрофон, подождала немного и посмотрела на Годзэна: — Сейчас к вам выйдут. Присядьте, пожалуйста. — Тем же пальцем она показала на места для ожидания.

— Могу ли я подождать снаружи? — спросил Годзэн.

— Снаружи? На территории больницы запрещено курить везде, даже снаружи.

— Курить? — Он еще сильнее вцепился в край стойки. — Нет-нет. Просто постою на воздухе.

— Не отходите далеко от двери, чтобы нам не пришлось вас везде искать.

— Большое спасибо. — Он низко поклонился, словно она была японской принцессой, и выбежал из вестибюля. Глубоко вздохнув, прислонился к стене у входа.

Через несколько минут вышла женщина в докторском халате.

— Это вы с азиатским мужчиной, поступившим в отделение первой помощи? — обратилась она к Годзэну.

— С сэнсэем Дзэндзэн?

— Да, с ним, — сухо подтвердила она. — У него был удар, скорее всего — геморрагический инсульт. Лопнул кровеносный сосуд. Мы начали его лечить и делаем анализы, чтобы посмотреть, насколько серьезны повреждения. Дыхание у него нормальное, пульс в порядке, так что нет никакой реальной угрозы жизни. Однако он в коме. Но это даже лучше него — по крайней мере, в данный момент.

Годзэн усиленно пытался вычленить смысл из шквала налетевших на него слов.

— Меня зовут доктор Рэман. Вот моя визитка. Нам нужен кто-либо из его ближайших родственников, чтобы заполнить кое-какие бланки. Вы его родственник, или, может, знаете, к кому мы можем обратиться?

Годзэну захотелось как можно скорее убежать.

— Я никого не знаю.

— Никого? Как его имя? Дзэндзэн?

Годзэн покрепче зажмурился.

— Сэнсэй Дзэндзэн, — произнес он так, будто этого было достаточно. Врач хмуро посмотрела на него.

— Он японец? Из Японии?

— Да.

— Могли бы вы попытаться найти кого-нибудь из родственников и попросить их позвонить мне, если они говорят по-английски? Или вы могли бы помочь с переводом. Нам нужна информация о его страховке.

Годзэн кивнул, надеясь, что это удовлетворит доктора. Она еще раз показала на визитку:

— Пусть они как можно скорее позвонят по этому номеру.

— Да, доктор. — Он поклонился ей вслед, когда она заторопилась обратно в больницу.

Годзэн поехал обратно в школу, вцепившись в руль, чтобы не тряслись руки. Он понятия не имел, как учителя звали на самом деле: все называли его сэнсэй Дзэндзэн, как это принято в любой школе традиционного японского искусства. Называть учителя его настоящим именем было бы верхом непочтительности.