Четвертое сословие

— Перейду сразу к делу, Таунсенд. — Директор замолчал, подбирая нужные слова. Кит затрясся еще сильнее. — Моя дочь Пенни, она, кажется… вроде бы… беременна, — произнес мистер Джессоп, — и она утверждает, что ее изнасиловали. Судя по всему, вы, — Кит едва не замахал руками в знак протеста, — были единственным свидетелем. А поскольку обвиняемый не только ваш одноклассник, но и староста, мне представляется важным, чтобы вы оказали полное содействие в этом расследовании.

Кит шумно выдохнул с облегчением.

— Сделаю все возможное, сэр, — сказал он.

Директор опустил взгляд на какие-то бумажки — видимо, это был заранее подготовленный сценарий беседы.

— В субботу 6 октября около трех часов дня у вас была причина зайти в крикетный павильон?

— Да, сэр, — без колебаний ответил Кит. — В связи с возложенной на меня обязанностью по сбору средств мне часто приходится наведываться в павильон.

— Да, разумеется, — согласился директор. — Вы поступаете правильно.

Мистер Кларк с мрачным видом кивнул.

— Можете рассказать мне своими словами, с чем вы столкнулись, когда вошли в павильон в ту субботу?

Услышав слово «столкнулись», Кит чуть было не хихикнул, но каким-то образом ему удалось сохранить серьезное выражение лица.

— Не торопитесь, — сказал мистер Джессоп. — И что бы вы ни чувствовали, не считайте это подлостью.

Не волнуйся, подумал Кит, не считаю. Он задумался, не стоит ли воспользоваться случаем и свести сразу два старых счета. Хотя, может, он выиграет больше, если…

— Возможно, вам также следует принять во внимание, что от вашей интерпретации того, что произошло тем злосчастным днем, зависит репутация нескольких человек.

Слово «репутация» и помогло Киту принять решение. Он нахмурился, словно обдумывая последствия своих слов. Ему стало интересно, сколько еще он сможет растягивать эту агонию.

— Когда я вошел в павильон, господин директор, — начал он, пытаясь говорить с непривычной для себя ответственностью, — там было совершенно темно, что меня озадачило, но потом я заметил, что все шторы опущены. Я удивился еще больше, услышав голоса в гостевой раздевалке, так как знал, что в тот день сборная играла на поле своих соперников. Я нащупал выключатель, и когда свет зажегся, я пришел в ужас, потому что увидел… — Кит замялся, изображая смущение.

— Не переживайте, что предаете друга, Таунсенд, — подталкивал его директор. — Вы можете рассчитывать на наше благоразумие.

А вот вы на мое — вряд ли, подумал Кит.

— …увидел вашу дочь с Дунканом Александром. Они голые лежали на матах. — Кит снова замолчал, и на сей раз директор его не подгонял. Поэтому он молчал долго. — Что бы ни происходило между ними, все кончилось в тот момент, когда я зажег свет. — Он снова замялся.

— Для меня это тоже нелегко, Таунсенд, как вы, вероятно, понимаете, — промямлил директор.

— Я это понимаю, сэр, — кивнул Кит, довольный тем, как ему удалось растянуть все это происшествие.

— По вашему мнению, между ними происходил половой акт или уже произошел?

— Я полностью убежден, господин директор, что половой акт уже произошел, — сказал Кит, надеясь, что его ответ прозвучал неубедительно.

— Вы уверены? — спросил директор.

— Да, думаю, да, сэр, — после долгой паузы ответил Кит, — потому что…

— Не смущайтесь, Таунсенд. Вы должны понять, что меня интересует только правда.

Но, возможно, меня это как раз не интересует, подумал Кит, который ничуть не смутился, чего нельзя было сказать об остальных.

— Вы должны сказать нам, что точно вы видели, Таунсенд.

— Дело не столько в том, что я видел, а в том, что я слышал, — сказал Кит.

Директор опустил голову и не сразу пришел в себя.

— Следующий вопрос, Таунсенд, мне особенно неприятен. Потому что я вынужден опираться не только на вашу память, но и на ваше мнение.

— Сделаю все, что в моих силах, сэр.

Теперь замялся директор, и у Кита едва не вырвалось: «Не торопитесь, сэр», так, что он едва не прокусил себе язык.

— По вашему мнению, Таунсенд, и помните, мы говорим конфиденциально… как вам показалось… насколько вы можете судить, моя дочь, так сказать… — он снова замялся, — …подчинялась?

Кит никогда не слышал, чтобы директор изъяснялся столь косноязычно.

Кит заставил его попотеть еще несколько секунд и твердо ответил:

— У меня нет ни малейших сомнений по данному вопросу. — Оба мужчины пристально посмотрели на него. — Это было не изнасилование.

Внешне мистер Джессоп никак не отреагировал, а просто спросил:

— Почему вы так уверены?

— Потому, сэр, что в голосах, которые я услышал до того, как включил свет, не было ни злости, ни страха. Это были голоса двух человек, которые явно — как бы получше выразиться, сэр? — получали удовольствие.

— Вы в этом уверены? У вас нет обоснованных сомнений, Таунсенд?

— Да, сэр, уверен.

— Но почему? — спросил мистер Джессоп.

— Потому что… потому что я испытал такое же удовольствие с вашей дочерью всего за две недели до этого случая, сэр.

— В павильоне? — изумленно пролепетал директор.