Четвертое сословие

ЗНАМЕНИТЫЙ ИЗДАТЕЛЬ НА ГРАНИ БАНКРОТСТВА

«Юлиус Ганн, глава известного издательского дома, носящего его имя, под неослабевающим давлением общественности был вынужден прошлой ночью сделать публичное заявление относительно будущего компании.

Его крупнейшая газета, „Дер Берлинер“, уже шесть дней не появляется на улицах столицы, а некоторые из его журналов, по данным из надежного источника, на несколько недель отстают от графика. Один ведущий оптовый торговец заявил прошлой ночью: „Мы больше не можем рассчитывать на регулярное поступление изданий Ганна, поэтому вынуждены рассматривать другие варианты“. Герр Ганн провел весь день со своими юристами и бухгалтерами, и мы не смогли узнать его мнение, но представитель компании признался, что намеченный на предстоящий год прогноз вряд ли оправдается. Прошлой ночью герр Ганн отказался дать комментарий для печати относительно будущего своей компании».

Армстронг улыбнулся и посмотрел на часы. Второй выпуск вот-вот выйдет из печати, но его еще должны связать в пачки и подготовить для доставки. Он решительно направился в сторону редакции «Дер Телеграф» и через семнадцать минут вошел в здание. Поднявшись наверх, он заорал во все горло, что немедленно хочет видеть того, кто исполняет обязанности герра Шульца. К нему подбежал человек, которого Армстронг не узнал бы, столкнись он с ним на улице.

— Кто это сделал? — крикнул Армстронг, швырнув газету на стол.

— Вы, сэр, — удивленно ответил заместитель.

— Что значит я? — спросил Армстронг. — Я не имею к этому никакого отношения.

— Но статью принесли прямо из вашего кабинета, сэр.

— Я ничего не передавал, — заявил Армстронг.

— Но тот человек сказал, что вы распорядились доставить ее лично.

— Какой человек? Вы видели его раньше? — осведомился Армстронг.

— Нет, сэр, но он уверял меня, что явился прямо от вас.

— Как он был одет?

Заместитель редактора ненадолго задумался.

— Если не ошибаюсь, на нем был серый костюм, сэр, — наконец ответил он.

— Но все, кто работает у меня, носят форму, — напомнил Армстронг.

— Знаю, сэр, но…

— Он представился? Показал вам какое-нибудь удостоверение личности или подтверждение своих полномочий?

— Нет, сэр. Я просто решил…

— Вы «просто решили»? Почему вы не сняли трубку и не проверили, давал ли я разрешение на эту статью?

— Я не думал…

— Боже мой. Когда вы прочитали текст, неужели вам не пришло в голову отредактировать его?

— Вас никто не редактирует, сэр, — покачал головой заместитель редактора. — Статья сразу пошла в печать.

— Вы что, даже не читали ее?

— Нет, сэр, — склонил голову заместитель редактора.

— То есть винить больше некого?

— Нет, сэр, — дрожа всем телом, прошептал заместитель.

— В таком случае, вы уволены, — заорал Армстронг, испепеляя его взглядом. — Немедленно убирайтесь вон! Немедленно, ясно?

Заместитель редактора хотел было возразить, но Армстронг прорычал:

— Если через пятнадцать минут вы не освободите кабинет, я вызову военную полицию!

Заместитель боком выскользнул из комнаты, не сказав больше ни слова.

Армстронг улыбнулся, снял куртку и повесил на стул, стоявший у стола Арно. Взглянув на часы, он решил, что прошло достаточно времени. Закатав рукава, он вышел из кабинета и нажал красную кнопку на стене. Все станки со скрежетом остановились.

Убедившись, что все его слушают, он начал раздавать приказы.

— Пусть водители едут туда и привезут назад все экземпляры первого выпуска, которые смогут раздобыть.

Управляющий транспортным отделом побежал во двор, и Армстронг повернулся к бригадиру печатников.

— Уберите с первой полосы историю о Ганне и вместо нее поставьте эту, — он достал из кармана куртки лист бумаги и передал потрясенному бригадиру, который тут же бросился готовить новую верстку для первой полосы, оставляя место для фотографии герцога Глостерского.

Армстронг обернулся и увидел группу укладчиков, ожидавших следующего выпуска, который вот-вот должен был выйти из-под прессов.

— Эй вы, — крикнул он. — Все экземпляры первого выпуска, которые еще здесь, нужно уничтожить.

Они бросились врассыпную и стали собирать все попадавшиеся под руку газеты, даже старые.