Четвертое сословие

— Аналогично. Уверяю, здесь совершенно не к чему придраться — хотя мне все равно непонятно… — юрист немного помедлил, — с какой стати Ганн отдаст такой большой кусок своей империи в обмен на «Дер Телеграф».

— Скажем так: я тоже могу решить кое-какие его проблемы, — сказал Армстронг, положив руку на ящик кларета.

— Еще бы, — Халлет встал из-за стола. — Кстати, Дик, мои бумаги наконец-то оформили. Совсем скоро я уеду домой.

— Поздравляю, старина, — улыбнулся Армстронг. — Отличные новости.

— Точно. И естественно, если тебе понадобится юрист, когда вернешься в Англию…

Когда двадцать минут спустя Армстронг приехал на работу, Сэлли предупредила, что в кабинете его ждет посетитель, заявивший, что он его близкий друг, хотя она никогда раньше его не видела.

Армстронг открыл дверь и увидел Макса Сэквилла. Первыми его словами были:

— Пари отменяется, дружище.

— Что значит «отменяется»? — Армстронг положил договор в верхний ящик стола и запер его на ключ.

— То и значит — отменяется. Мои документы наконец-то оформили. В конце месяца меня отправляют домой, в Северную Каролину. Здорово, правда?

— Конечно, здорово, — согласился Армстронг. — Ты уйдешь с дороги, и Ганн выстоит, а я с удовольствием заберу свою тысячу долларов.

— Ты же не заставишь старого друга выполнить условия пари, если обстоятельства изменились?

— Еще как заставлю, дружище, — сказал Армстронг. — Скажу тебе больше, если ты хочешь соскочить, завтра об этом узнает весь американский сектор. — Армстронг сел за стол, глядя, как на лбу американца проступают капельки пота. Он немного помолчал и добавил: — Вот что я тебе скажу, Макс. Я согласен на семьсот пятьдесят, но только если заплатишь сегодня.

Прошла почти минута, и Макс стал облизывать губы.

— Ни фига, — сказал он. — Я смогу свалить Ганна до конца месяца. Просто придется все немного ускорить… — И он выскочил из кабинета.

Армстронг не был уверен, что Макс справится в одиночку, — наверное, пришло время протянуть ему руку помощи. Он снял трубку и велел Сэлли в течение часа его не беспокоить.

Напечатав одним пальцем две статьи, он внимательно прочитал их и внес несколько поправок в текст. Потом вложил первый лист в темно-желтый конверт без адреса и запечатал его. Второй лист сложил и спрятал в верхний карман форменной куртки. Потом он снял трубку и попросил Сэлли прислать к нему водителя. Бенсон внимательно слушал, пока капитан объяснял, что от него требуется, заставляя его повторять инструкции, чтобы убедиться, что он все правильно понял — особенно насчет переодевания в гражданскую одежду.

— И ты никогда никому не расскажешь об этом разговоре, Рег, никому. Я понятно выражаюсь?

— Да, сэр, — Бенсон взял конверт, отдал честь и вышел из кабинета.

Армстронг улыбнулся, нажал кнопку на телефоне и попросил Сэлли принести почту. Он знал, что первый выпуск «Дер Телеграф» появится в продаже на вокзале не раньше полуночи. В американский или русский сектор он попадет еще как минимум через час. Крайне важно правильно рассчитать время. До конца дня он оставался в своем кабинете, проверяя последние данные тиража с лейтенантом Уэйкхемом. Он также позвонил полковнику Оакшоту и прочитал ему свою статью. Полковник разрешил опубликовать ее на первой полосе утреннего выпуска «Дер Телеграф», не изменив ни слова.

В шесть вечера рядовой Бенсон — снова в форме — отвез Армстронга домой, где он провел спокойный вечер с Шарлоттой. Она удивилась и обрадовалась, что муж так рано приехал домой. Когда он уложил Давида спать, они вместе поужинали. Он съел три порции своего любимого рагу, и Шарлотта решила не говорить, что, по ее мнению, он набрал лишний вес.

В двенадцатом часу Шарлотта предложила ложиться спать. Дик согласился, но сказал:

— Я только выскочу за первым выпуском газеты. Вернусь через несколько минут.

Он посмотрел на часы — 23.50. Он вышел на улицу и неторопливым шагом направился в сторону вокзала. Через несколько минут привезут «Дер Телеграф», подумал Дик, оказавшись на месте.

Он снова посмотрел на часы: почти двенадцать. Должно быть, опаздывают. Наверное, потому, что Арно уехал в русский сектор к своему брату. Ему пришлось подождать еще несколько минут, и наконец из-за поворота показался знакомый красный фургон и остановился перед входом в здание вокзала. Армстронг скрылся за большой колонной, когда связка газет с глухим стуком упала на мостовую, и фургон укатил в сторону русского сектора.

Из здания вокзала вышел человек и стал развязывать веревку. Армстронг встал рядом. Мужчина поднял голову и, увидев, кто это, кивком поздоровался и протянул ему верхнюю газету.

Армстронг быстро пробежал глазами статью на первой полосе, желая удостовериться, что они ничего не изменили. Не изменили. Все, включая заголовок, осталось таким, как он его напечатал.