Четвертый батальон

Уже светает. Перед штабом стоят мортиры и пулеметы, унесенные с Сиерра-Картахены. Мы проходим мимо трофеев. К нам навстречу выходит Маркос, бледный, но спокойный. Голос его полон горечи:

— Поздравляю с победой, Луканди!

Он жмет руку нашему командиру, а затем круто поворачивается и громко начинает:

— Товарищи бойцы! Вечная память герою-пролетарию, капитану Карлосу…

Батальон имени Фернандо де Росса

Сегодня мы провожаем Дельбаля. Хозе Касорла, начальнику республиканской милиции, нужны боевые командиры для формирования новых частей. Нашему полку предложено выделить пять лейтенантов и немедленно направить их в Мадрид в распоряжение штаба. Маркос огорчен.

— За все это время мы не получили ни одного нового человека, и от нас еще требуют отдать пятерых.

В этой пятерке и я. Луканди не хочет расставаться со мной и Луисом. Он отводит меня в сторону и с недоумением спрашивает:

— Откуда Касорла знает ваши имена? В списке так и сказано: «Из четвертого батальона откомандировать Луиса Дельбаля и Рамона Диестро». Может быть, вы сами этого хотите, тогда скажите, чем вы недовольны.

Милый «глухарь», я огорчен не меньше твоего. Разве согласится хотя бы один из бойцов покинуть тебя добровольно? Но приказ есть приказ, — ты сам твердил это, — придется подчиниться.

Я молчу и всю эту речь произношу про себя. Тягостную паузу нарушает Луканди:

— Значит я прав, — с горечью говорит он. — Вы сами просили штаб перевести вас отсюда.

— Мы никого не просили, — стараюсь я убедить капитана. — Нас выбрали только потому, что Касорла вспомнил о своих старых друзьях по Союзу молодежи.

Полк шлет срочные телефонограммы, всячески отстаивает нас и, наконец, добивается временной отмены приказа. Вместо пятерых начальник милиции республики, двадцатитрехлетний Касорла, член ЦК Объединенного союза социалистической молодежи, требует выслать одного Дельбаля.

У штаба выстраивается четвертый батальон. Луканди произносит короткую речь. Он говорит о горечи расставания с Луисом.

— У вас будет новый командир, — обращается капитан к взводу, которым командовал Дельбаль, — он рядовой боец, смельчак и верный сын республики. Вы его знаете, — загадочно улыбаясь, заключает Луканди.

Бойцы смотрят на своих командиров, словно желая на их лицах прочитать ответ. Но мы сами еще ничего не знаем, и Фигаруа, наш «шериф», с недоумением бормочет:

— Да это же задача с тремя неизвестными — все мы бойцы, смельчаки и верные сыны республики.

Луканди громко и торжественно объявляет:

— Ты прав, Фигаруа, и давайте все вместе поздравим Панчовидио.

Мы чортовски рады. Панчо смущен. Он пытается спрятаться в последних рядах, но командир полка вызывает его вперед, зачитывает перед всем батальоном приказ о назначении и прикрепляет две звездочки к рукаву нового лейтенанта.

Батальон устраивает прощальный обед Дельбалю. Панчо раздобыл где-то три бутылки шампанского. Нам достается по глотку вина на все многочисленные тосты. Мы желаем удачи нашему другу и просим его сбрить в Мадриде огромную бороду, которую он отрастил за эти месяцы.

— Увидимся ли мы? — тихо говорит мне Луис, усаживаясь в машину. Он очень бледен сегодня.

— Обязательно, — весело отвечаю я. — Ты должен сформировать боевую часть и притти с ней сюда.

Машина срывается с места. Мы долго смотрим ей вслед.

Увы, я встретился с Дельбалем раньше, чем ожидал. Через одиннадцать дней после отъезда Дельбаля Маркосу позвонили из Мадрида и сообщили, что бывший лейтенант его полка смертельно ранен.

В сорока километрах от Мадрида, в Сан-Мартин де Вальдейглесиас, шли ожесточенные бои. Здесь и дралась новая воинская часть республики — батальон имени Фернандо де Росса, которым командовал капитан Луис Дельбаль. Маркос вызвал меня и сообщил, стараясь смягчить полученные сведения о нашем друге:

— Дельбаль лежит в госпитале Сан-Карлос. Ничего серьезного, но нужно поехать навестить его. Решили послать вас. Что бы ни случилось, не задерживайтесь и возвращайтесь завтра же.

Вечером я был уже в знакомой университетской клинике Сан-Карлос. Сколько раз я когда-то ожидал здесь студента медицинского факультета Луиса Дельбаля! Он выбегал в белом халате и всегда извинялся: «Две минуты — и я буду свободен». И вот я с волнением вхожу в коридор. Навстречу идет профессор Оливарес, любимый преподаватель Луиса. Я останавливаю его:

— Профессор, меня прислали сюда с фронта товарищи вашего ученика Дельбаля. Как он себя чувствует?

Оливарес кладет руку на мое плечо и говорит:

— Поезжайте обратно, друг, вы ничем не поможете, передайте, что мы с хирургом Кардинахом сделаем все возможное.

— Неужели так серьезно?

— Очень. Он уже сутки лежит без сознания. У него две раны.

Я прошу пустить меня к Дельбалю.

Он лежит один в маленькой комнате. Рядом с ним сидит его мать. При виде меня она плачет еще сильнее и почти кричит:

— Посмотри, что они с ним сделали! Посмотри!

Луис лежит с закрытыми глазами. Он ли это? Я не вижу ничего, кроме носа и глаз. Вся голова забинтована. В комнату входит знаменитый медик Кардинах.