Четвертый год

Город Монаха впечатлял — в сравнении с ним поселок островитян не смотрелся. Примерно на середине склона холм обвивала бревенчатая стена с добрым десятком приплюснутых квадратных башенок. На вершине белел известняковыми стенами каменный кремль — квадратная крепостенка с четырьмя башнями. Между деревянными и каменными стенами краснели черепичные крыши домов. Все строения поставлены аккуратно, в один ряд. Порядок идеальный — никакого хаоса. Больше всего Олега впечатлили деревья — внутри крепости их оставили немало, а может и высадили специально. Такое изобилие зелени придавало Граду своеобразный ореол уюта.

Впечатляет.

На городских причалах флотилию островитян встречала приличная делегация. Олег издалека узнал бородача, который был с Монахом, так же узнал Кабана, Макса, и еще несколько островитян. Для «Варяга» и «Находки» заранее расчистили место у причалов — баркасы и лодки не помешали швартовке.

Спустившись по трапу, Олег поздоровался с друзьями и обратился к бородачу:

— Нашему кораблю нужен ремонт, надо подтащить его на берег. Где это удобнее сделать?

Тот, недолго думая, махнул рукой вверх:

— Там, за поворотом реки, удобный пляж. Мы там баркасы и лодки собираем. Если что, доски там выберите, их там, на мельнице, режут как раз.

— Спасибо, но, думаю, не понадобятся — запчасти к кораблику у нас в трюме есть.

— Ну дело ваше. Пойдем за мной, время ужина, Монах тебя приглашает. Возьми с собой своих командиров — за ужином и поговорите как раз. Рустам — ты тоже иди.

* * *

Жилище диктатора Севера на дворец не походило совсем. Добротная изба — просторная, с высоким потолком. Никаких комнат, скрытых дверями — все на виду. Лишь перегородки частично огораживают угол с койкой. Мебели практически нет — тяжелый стол, массивные табуреты, в углу шкафчик, вместо створок у него занавески. Окошки узкие, закрыты не пленкой, а пластинами клееной слюды и мелкими кривоватыми стеклышками.

Монах встретил гостей на пороге, поздоровался молча — кивком. Зайдя внутрь, гостеприимно указал на стол:

— Присаживаетесь. Ваш уважаемый Кабанов уже рассказал нам о вашей очередной победе. К сожалению, без подробностей, но все равно впечатляет. Надеюсь, сейчас услышу полный рассказ. А пока что отужинаем. Извините, что особых разносолов нет — подготовить нормальную пирушку не так просто. Эх, знали бы вы, как замечательно Галя может приготовить лесного козленка.

Гостей ждали — немолодая, толстая женщина, без суеты разливала по мискам дымящийся суп. Судя по аромату, из сухих грибов и оленины. Стол по центру украшала тушка зажаренного целиком поросенка обложенного зеленью, вокруг него расположились тарелки с овощными салатами, пирогами, мочеными грибами, соленой и копченой рыбой, осетровой икрой, резаной дичью и здоровенными фреонскими раками. Желудки, истомленные однообразной корабельной пищей, довольно заурчали в предвкушении столь прекрасного ужина.

Монах, достав из деревянного ведра стеклянную бутыль, лично налил всем в пузатенькие стеклянные рюмки. При этом не упустил шанс похвастаться:

— Стекло наше. Сами варить научились. Сперва или коричневое, или темно–желтое вечно получалось, но сейчас вон, чуть ли не как слеза по чистоте. Скоро и оконное стекло делать начнем нормальное, если ничего не помешает. Ну, давайте, за победу!

Олег залпом опрокинул рюмку — содержимое ее было чище стекла. Холодная жидкость окатила пищевод огнем — пришлось поспешно ухватить на вилку здоровенный моченый груздь, а следом торопливо выхлебать несколько ложек горячего супа.

Паук и вовсе, не стесняясь, метнул в рот все, до чего успел дотянуться, и сквозь слезы жалко просипел:

— Ох и зараза! Я даже в общаге такие поты не юзал никогда! Это что такое — жидкий азот?

Монах, неспешно опустошив свою рюмку, небрежно ответил:

— Человек, который у нас занимается изготовлением этого напитка, называет его водкой. Шутит, конечно.

— Да у меня язык одеревенел — нихрена себе шуточки!

— Пока что никто еще от этого еще не умер. У нас солдаты эту «водку» получают перед тяжелым боем — и после этого дерутся как волки… даже если голову оторвет не отступают. Да и как обезболивающее хорошо идет.

— Ага, — кинул Клепа, отдирая от поросенка приличный кусок, — Небось, беременных перед родами хорошо этим горлодером поить.

— Да после пары рюмок этого ракетного топлива и мужик родит, — усмехнулся Олег.

Монах указал на бутылку:

— Рустам, хватит жрать как конь: у гостей рюмки пустые. Следи за этим.

— Виноват. Сейчас исправлю.

Через полчаса обстановка за столом стала полностью непринужденной. Народ по десять раз, с правдивыми подробностями, а иной раз и с небылицами, поведал диктатору о разгроме флота хайтов. Олег, хоть и пил наравне со всеми, голову не терял — закусывал основательно. Не такой уж дурак — ясное дело, что напоить их пытаются не от широты душевной. Не тот Монах человек, чтобы эту широту так простецки демонстрировать. Пьяный язык тайны не хранит — вот и сейчас северяне больше помалкивают, и вопросы задают, слушая, что рассказывают южане. Надо бы лишнего не сболтнуть.

Монах, повернувшись к Олегу, задал очередной вопрос: