Четвертый капитан

Из третьей машины несся пронзительный детский крик-плач. Ребенок надрывался от крика. Все кричал и кричал… на заднем сидении стояли два самодельных креслица с ремнями из обычных подтяжек. В них сидели два малыша. Один кричал, надрывался от плача, испуганно зовя маму… второй малыш рядом в этот миг задыхался. Ремень подтяжек перехватил горло, развернув головенку вбок, так что ребенок видел два неподвижных тела впереди.

Отца и мать.

Он не мог кричать. Горло перехватывала петля и сознание ребенка, еще воспринимая картинку окровавленных тел родителей, начало уплывать…

Кто-то рывком открыл заклинившую дверь, и мальчик увидел лицо с фиолетовыми глазами…

************************************

… два месяца спустя.

… маленькая ладошка отчаянно била по стеклу. Мальчик силился закричать, но не мог издать и звука. Его захлестывал ужас. Свой и чужой.

Он видел брата, выгибающегося дугой на кровати и фигуру женщины, удерживающего его.

– Жри, звереныш! Жри!

Мальчик на балконе в отчаянии забил двумя кулачками по стеклу дверей, запертый невольно на длинном балконе-террасе, опоясывающем здание приюта. Женщина по ту сторону, в спальне, встала, оставив лежать на кровати маленькое тельце, на которое женщина накинула одеяло.

Ладошки бессильно в очередной раз ударили по стеклу. Перед глазами мальчика все поплыло, и он чувствовал, как перестает биться сердце за стеклом… и его сердце замедлило бег.

Чужие руки вдруг легли на плечи мальчика, и будто другие одновременно подхватили, разворачивая.

– Не смотри, – слышит он голос.

Фиолетовые глаза напротив, и обволакивающее чувство тепла… и резкий холод после.

Мальчика накрыла темнота.

*********************************

Девять лет спустя. Сибирь, таежный городок под Энском.

Мальчик одиннадцати лет останавливается, настороженным волчонком смотря на трех мужчин в спортивных костюмах адидас, что обступили его. В глаза бросаются тюремные татуировки и толстые цепи на шее.

– Ты гля, какой борзый… че, щенок?! А? Ты че сказал?

– Че вылупился? Извиняйся, сученыш!

Мальчик отступает, но его бьет третий по голове, сбивая шапку в раскисшую осеннюю грязь. И хватает за воротник куртки.

– Пусти! – кричит мальчишка, и слепо-бессильно пытается пнуть по ноге бандита-братка.

Тот отпускает ругательство и бьет мальчишку в голову кулаком. Тот отлетает и падает, ударяясь об тротуар. Болезненный крик. Все плывет перед глазами, из рассеченного лба течет кровь. А в живот прилетает сильный пинок.

Мальчик скорчился на тротуаре, оглушенный болью.

– Какого..

– Вы че, бля?!

Звуки ударов и шум, но мальчик не видит, что происходит. Голова разрывается от боли, все кружится и вдруг пространство вокруг него будто раздвигается, и он ощущает, ощущает, а не видит пространство вокруг, предметы… и…

Кто-то подымает его с земли.

– Живой? Эй, Серый? Ну, же парень!

Откуда он знает его имя?

Мальчик через силу подымает голову, и резкая головная боль гасит сознание.

Но подсознание мальчика успевает запечатлеть карие глаза русоволосого мужчины.

*******************************

год 2002.

… Шестнадцатилетний мальчишка, щуплый и тонкий, хорохориться, ежится под порывами холодного ветра. Ждет перед подъездом.

– Ну, ба, ну, где ты…

Глухой женский вскрик. Оборвавшийся.

Мальчишка вскидывается и срывается с места, влетает в темный туннель и видит оседающую, сползающую фигуру.

– Ба!! – мальчишка бросается к ней.

– Твою мать! – черная фигура оборачивается, и он видит зажатый в руке окровавленный нож.

Из темноты сзади на огромного бугая бросается кто-то, перехватывая занесенную руку, а мальчишка, не помня себя падает на колени перед телом женщины.

– Ба! Бабушка!!

Он отчаянно оглядывается, но только видит лежащего неподвижно бугая да окровавленный нож на земле…

– Кто-нибудь!! Помогите!! Бабуль… не умирай… ба!!

*******************************

… Мальчишка восемнадцати лет, с потухшими глазами стоит над могилой, куда опускают гроб.

– Отмучился твой старик. Эк-ко его парализовало-то, после смерти Надюшки… ты молодец, парень. Ты ему опорой был.

– Да только ничего не смог… – глухо, через силу выговаривает парень. – Не защитил… не спас. Если бы тогда…

– Да что ты мог тогда? – вздыхает сосед. – Ты ж мальчишкой был, шестнадцати лет! Как самого не убили! Ты деда на земле держал! Ты все, что от его сына осталось. Ты жить должен. Вот армию пройдешь, совсем мужчиной станешь. Женишься… там детки пойдут. И род жить будет. Для него-то, деда твоего род всегда ого-го что значило!

Мальчишка отворачивается и вдруг с силой, со всего маху бьет кулаком по стволу дерева. Сосед замолкает.

– Ну, сынок, что ты?

– НЕНАВИЖУ!!!

Стая ворон с воплями срывается с верхушек деревьев.

Русоволосый мужчина, стоящий в отдалении у других могил, смотрит со стороны.

***********************************

– С-суки… поймали… окружили все же, – молодой мужчина, лет тридцати кашляет, зажимая рану в боку.

Обводит мутным взглядом свое убежище. Развалины. Лесная избушка-сторожка.

– Сдавайся! – голос громкоговорителя гремит над лесом, а мужчина горько смеется.