Четвертый капитан

– Не-е… не хочу. Не хочу так. Чтобы в тюряге среди скота… патроны кончились… ничего, застрелят… сами…

Он с усилием встает, и подымает пистолет.

Терять ему нечего.

– Я плачу по счетам, – упрямо произносят губы. – С полцарства за патрон… чтобы не как собака… слышите?! – кричит он.

Обрывает себя.

– Мне бы братушек, как у сосенок… мне бы… я же только крыс давил. Я умереть человеком хочу! Ну что же вы… один патрон… всего один, суки!

Он моргает, как вдруг под ноги падает брошенная кем-то обойма.

На лице мужчины проступает благодарность.

– Спасибо, – шепчут губы.

– Честь имею! – орет он, как сотню лет назад его прадед, офицер царской армии.

В воздухе раздается выстрел…

Глава 25 (Ч. 2): Вместе и дружно!

… Серый неохотно приходит в себя. Рядом, на грани слуха, шум приборов. Грудь стягивает повязка и дышать неприятно. Боль терпима, поэтому он, старательно не обращая на нее внимание, открывает глаза.

И натыкается на три головы, склонившиеся над ним.

Он мрачно смотрит на них.

– Ну, вы и заразы, – хрипит он.

Норн просто вспыхивает радостным облегчением. Выдыхают все трое, хотя от Бурана несет и отголоском вины. Серому это не нравится, и он, пытаясь приподняться, выдыхает, морщась:

– Лады, считай за кнут мы квиты, Буранчик…

Неслабый удар в челюсть впечатывает его обратно в койку.

– Рука… дернулась, – нехотя буркает под возмущенными взглядами друзей Первый.

Глухой, надрывный смех Серого, останавливает Норна. И он качает головой, возмущенно смотря на обоих.

– Все это время… – хрипит Серый. – А оказывается это были вы!

Троица перед ним мрачнеет, переглядывается.

– Ты что помнишь? – спрашивает Ким.

Серый хмыкает.

– Вот стоило почти подохнуть, чтобы вас троих вспомнить… Тебя в той подворотне, этого перед школой с братками… и тебя.

Серый бросает взгляд на Норна.

– Понятно, почему мне с первого дня казалось, что я тебя знаю… попробуй забудь, твои глазищи!

Норн садится на табурет рядом с койкой.

– Ты прости… но мы не могли… вмешиваться в прошлое. Только там… где нам это позволили.

Дурное веселье Серого уходит, и он мрачнеет.

– Как вы вообще… да черт с тем! Что было, то было. Не хочу знать, мозги и так набекрень… Корабль хоть цел? Эти на нас не напали? А Юэй?

– Живой, – отвечает на последний вопрос Норн. – Может, хватит? Он и так винит себя.

Серый косо посмотрел на него.

– Жалко, казачка стало? Ой, да не смотри на меня так! Знаю, больное место, но этот сам виноват! То же мне полевой агент, шпион недоделанный! «Прошу убежища»! – передразнил Юэя Серый. – Ну, хватит, так хватит. Сам с ним поговорю. И не спорь. Он слишком полезная зверушка, чтобы бросаться на него или упускать. К тому же я его закрыл, у него совесть так и вопит с вопросом «почему?» да «как ты мог?». Вы светлые с вашей совестью… слов нет, как это удобно.

Буран косо глянул на него, потирая кулак. Серый сделал вид, что этого не заметил. Ким и Норн синхронно хмыкнули на эту пантомиму.

*************************************

Пробитое плечо ныло, но куда хуже было внутри. Кто бы сказал раньше, что ему будет так мерзко из-за… пирата!

Вот только пират оказался человеком. Со своим кодексом чести, что закрыл его собой. Хотя ведь не мог не знать, что веры ему нет… так почему же!?

Юэй видел, как Серый относился ко Второму и Третьему капитанам, как общался с ближним кругом своей команды: Шанном, Ларром, Льеррном… и внутри росло чувство симпатии. Неразумной и иррациональной.

–… Это информация только для вас, капитан. Вне официального протокола. За это грозит Трибунал. Для меня, а не вас… вас, как и все маркеры в космофлоте, я намерен вывести из-под удара.

Юэй вздрогнул, настороженно взглянул на генерала.

Тот грустно усмехнулся.

– Да знаю я… знаю.

Генерал встал, и прошелся по кабинету.

– Мне восемьдесят пять лет… и я помню первых из вас. Лично работал с поколением А, тренировал первый маркер, и все ваши особенности знаю. Ты вот что подумай… как много у вас было шансов, если первое поколение, ваши отцы-деды, были нам известны поименно? И на лицо… и каждый был чипирован? Когда пришел приказ прикрыть тот эксперимент, мы должны были отчитаться перед гражданскими. Перед Президентом Земли. Мы сдали отбракованный материал. Кто был хуже всех. А остальным способствовали «интегрироваться».