Четвертый Кеннеди

Тереза отказалась от «ближней», то есть непосредственной, охраны. Она сама водила автомобиль, не позволила службе безопасности снять соседнюю квартиру, отказывалась ходить в компании телохранителей. И настояла на том, чтобы служба безопасности обеспечила ей «охрану по периметру», образно говоря, воздвигла стену вокруг большого сада, в котором она находилась. В этом случае у нее сохранялась хотя бы видимость личной жизни. Впрочем, и тут случались досадные накладки. Как-то раз она пошла в магазин, и ей потребовалась мелочь, чтобы позвонить по телефону. Ей показалось, что в мужчине, разглядывающем соседнюю витрину, она узнала одного из своих охранников. Подошла к нему и спросила: «Ты не мог бы дать мне четвертак?» Мужчина в изумлении вытаращился на нее, и она поняла, что обозналась, приняв за охранника постороннего человека. Громко рассмеялась, извинилась. Мужчина заулыбался, протянул ей четвертак: «Для Кеннеди я готов на все», — и шутливо поклонился.

Как и многие молодые люди, Тереза Кеннеди верила, не имея тому никаких доказательств, что люди по природе своей «добрые», ориентируясь в своих рассуждениях главным образом на себя. Она провозглашала свободу, горой стояла за правое дело, боролась со злом. В повседневной жизни старалась не нарушать общепринятые моральные нормы. Как-то раз еще ребенком пожертвовала содержимое своей копилки американским индейцам.

Но после того как ее отца избрали президентом Соединенных Штатов, она попадала в щекотливое положение, выступая за разрешение абортов или подписываясь под воззваниями радикальных и левых организаций. В этих случаях ее имя трепали и пресса, и политические оппоненты.

В любовных делах она исповедовала моногамию: в ее жизни было место только одному мужчине. Она верила в абсолютную откровенность, обман ужасал ее.

За годы, проведенные за границей, она несколько раз попадала в ситуации, которые многому могли бы ее научить. В Париже бродяги, жившие под одним из мостов, попытались изнасиловать ее, когда она знакомилась с местным «дном». В Риме двое нищих вырвали у нее сумочку, когда она открыла ее, чтобы дать им денег. Оба раза ей на помощь приходили агенты Секретной службы. Но случившееся не поколебало ее веру в доброту человека. В душе каждого прорастало зернышко добра, не существовало неисправимых грешников. Как феминистка, она, разумеется, знала о тираническом отношении мужчин к женщинам, но как-то не задумывалась о той грубой силе, к которой обычно прибегали мужчины, имея дело с себе подобными. Она и представить себе не могла, на какие подлости могли идти люди, предавая как близких родственников, так и верных друзей.

Начальник ее службы безопасности, слишком старый, чтобы охранять более важных государственных чиновников, пришел в ужас от ее наивности и попытался научить ее уму-разуму. С ней он мог позволить себе большую откровенность, поскольку от выхода в отставку его отделяло совсем ничего.

— Вы слишком молоды, чтобы понимать этот мир, — говорил он ей. — И в вашем положении необходимо соблюдать предельную осторожность. Вы думаете: я отношусь к людям по-доброму, поэтому и от них увижу только добро.

Днем раньше она остановила автомобиль, чтобы подвести голосовавшего на дороге мужчину. Тот решил, что его приглашают не только в машину, но и в постель. Естественно, шеф службы безопасности отреагировал мгновенно. Два автомобиля притерли машину Терезы к обочине аккурат в тот момент, когда мужчина положил руку на бедро Терезы.

— Позвольте рассказать вам историю, — продолжал начальник ее службы безопасности. — Однажды мне довелось работать с очень умным и милым высокопоставленным сотрудником одного из государственных учреждений. Случилось так, что он перемудрил и угодил в западню. Плохиш, который ее устроил, мог сделать с моим боссом все, что хотел. Это был очень плохой человек. Но по какой-то причине он отпустил моего босса живым и невредимым, сказав напоследок: «Помни, ты у меня в долгу». Так вот, мы шесть месяцев шли по следу этого человека, но таки поймали его. И мой босс тут же пристрелил его, не дав ему шанса сдаться или перекинуться на нашу сторону. И знаете почему? Он сам мне все объяснил: этот плохиш однажды выступил в роли господа бога, а потому оставлять его в живых слишком опасно. И мой босс не поддался чувству благодарности, сказав, что милосердие этого плохиша не более чем причуда, а на причуды рассчитывать не приходится. — Но начальник службы безопасности утаил от Терезы имя своего босса. Звали его Кристиан Кли.

* * *

Избрание Френсиса Завьера Кеннеди президентом Соединенных Штатов многие восприняли как чудо. Победу обеспечила магия его имени, а также удивительное сочетание внешности и интеллекта, пришедшееся по вкусу избирателям. Они отдали ему свои голоса, несмотря на, казалось бы, полное отсутствие опыта управления государством: он провел в Сенате всего один срок.