Четвертый кодекс

- Ты понял. Не только то место. Не только то время.

Эгроси из марсианского будущего в разные земные эпохи приходили на Юкатан, но не все там оставались – а почему должны были? Они имели достаточно знаний, чтобы путешествовать по Яснодеве, которой поклонялись их предки. И делали это. Анатолия, Месопотамия, Египет, долина Инда, Китай, конечно...

- Не стали первопричиной, - передернул плечами эгроси. – Вы поднимались сами. Мы только несли вам наш стиль. Может, ускорили путь культур. Не специально, не всюду и в разной мере. Больше всего у выхода из Нэон-гоо.

Ну да, ну да... Мезоамериканские культуры подозрительно походили на цивилизацию эгроси. Масса соответствий – например, тут и там двадцатеричная система счисления, или «кинжальные» черты архитектуры, в других местах Земли гораздо реже встречающиеся. Майя и ацтеки, как и эгроси, предпочитали не «золотое сечение», а более «острые» пропорции. У тех и других это было следствием воинственных солярных культов, требовавших громадного количества жертв.

- Так, - заметил Хеэнароо. – Мы – какие есть сейчас – родились от Гнева. И гнев принесли вам.

...Все народы Мезоамерики, особенно ацтеки, считали, что, если богов не кормить жертвами, вселенная нарушит свой ход и грянет катастрофа. Механизм мироздания с их точки зрения все время требовал кровавой смазки. И тысячи жертв отдавали на теокалли свои сердца победительному Солнцу. Что-то подобное, как знал теперь Кромлех, в древности творилось и на Марсе.

- Тварь, заживо ободранная, Эгроссимойону подобна, кожу отдавшему Дню гнева... - подтвердил марсианин.

Кромлех вздрогнул, вспомнив обычай мезоамериканских жрецов и правителей танцевать в кровавой коже очередной жертвы...

Евгению стало тошно – в новом теле это ощущалось иначе, чем в человеческом, но чувство было столь же омерзительно.

- Когда вы отказались от жертв? – спросил он.

- Почему решил? – равнодушно спросил эгроси.

И правда, почему?.. Эти существа с далекой древности вырывали сердца великому множеству своих сородичей, подкармливая Аделинаам. Почему они должны были оставить это, после того, как День гнева уничтожил их великую державу?

Кромлех читал о первых постапокалиптических эпохах под поверхностью планеты, когда там непрерывно шли жестокие войны, и от спасшихся осталась лишь жалкая горстка. Тогда вода Гротов темнела от крови – и не только погибших в сражениях, но и жертв, принесенных в отчаянии, ставшем уже культурным архетипом.

Позже все стало не столь мрачно, но архетипы ведь никуда не деваются...

Хеэнароо молча наблюдал, как землянин переваривает информацию, потом все-таки вмешался.

- До сих пор агрийю жертвуют, - заметил он.

Евгений не знал, что этих милых маленьких земноводных, поразительно похожих на остроухих лисят, которых многие эгроси держали в качестве домашних любимцев, они приносили в жертву. Его затошнило снова.

- Аделинаам любит агри, - в словах эгроси отчетливо ощущался сарказм.

С домашним агри верховного бога ассоциировался один из двух марсианских спутников, который люди много позже назовут Фобос – быстро снующий по небу, меняющий фазы при каждом обращении, то есть трижды за сутки. Маленький, резвый, юркий... Кромлех знал, что его монументальное изображение есть на поверхности – в столице погибшей империи на берегу Великого Северного океана, ныне ставшего холодной, терзаемой жуткими ураганами равниной. Говорили, что развалины Аделин-виири, города Солнца, до сих пор высятся там и печально взирает в жестокие небеса колоссальное полуразрушенное лицо императора, объединившего Марс. Кромлех надеялся когда-нибудь увидеть его.

- Эгроси того держаться будут, пока не покинут мир, - вновь заговорил Хеэнароо. – Всему вопреки. Различия их вер не важны. Исполнят церемонии, совершат ритуалы, блюсти будут шестьсот шестьдесят шесть заповедей Огня. Молиться будут Единому, хоть и не видят его на вольном небе. И кормить его будут всегда.

- Но почему? – Кромлех, наконец, понял, что же все это время вызывало в нем ощущение нелогичности. – Ведь День гнева все равно состоялся... Почему же ваша вера не изменилась?

- Их вера не изменилась, - проговорил Хеэнароо, - потому что они дождались.

Кромлех отметил и тут же отодвинул в сознании изменение в речи собеседника местоимения с «мы» на «они».

- Чего?

- Того, чего ждали.

Хеэнароо как-то незаметно поднялся с софы и теперь внушительно нависал над лежащим Кромлехом.

- Эгроси родились из ила и, как и вы, миллионы лет ползли на сушу. Но вы навсегда поселились там, а те сохранили для себя и воду. Это спасло их, но это же и замедляло. Их предки без разума, и разумные предки, и нынешние – они всегда знали: им есть куда отступить. Из-за этого здесь все так медлительно. Вам от первого оббитого камня до государства потребовалось миллиона три лет. Им – десятки миллионов. Но, в отличие от Земли, Эгроссимойон стал един. Эгроси кормили глядящего на них из космической пустоты Аделинаам сердцами жертв, увлажняли его лик их кровью. Знали, что пока творится это, мир идет, как шел. Когда Смутьян призвал к иному, они его убили и продолжили ждать...

- Чего?