Четвертый крестовый поход

Дож и вожди крестоносцев теперь должны были обдумать свои дальнейшие действия. Дандоло, как всегда практичный, предпочитал осмотрительность. Ориентируясь на свои предыдущие посещениям Константинополя (в 1171 и 1183 годах) и на данные, полученные от венецианцев, живших в нем в течение десятилетий, он настаивал на том, что крестоносцам необходимо собрать достаточные запасы и действовать с должной осторожностью. Он говорил: «Вы участвуете в величайшем и опаснейшем предприятии, каковое никогда прежде не совершалось, а потому для нас особенно важно действовать мудро и предусмотрительно». [366] Дандоло считал, что недостаток продовольствия и денег у крестоносцев может заставить их обратить внимание на захват и ограбление окружающих земель. Они могут рассеяться и потерять людей — а этого армия не может себе позволить, учитывая масштаб стоящей перед ней задачи.

Неподалеку от Константинополя находились Монашеские острова (теперь они именуются Принцевыми островами и располагаются примерно в 5,5 милях от основной части города), где, по сведениям дожа, производилось зерно и мясо. Он порекомендовал флоту встать на якорь именно там, собрать припасы и подготовиться к нападению на город. В XIII веке Дандоло предложил свою версию одного из самых знаменитых военных афоризмов всех времен: «сытый солдат имеет больше шансов на победу, чем тот, у которого в желудке пусто». [367]

24 июня, в день Иоанна Крестителя, корабли были подготовлены к бою. За долгое путешествие большая часть военного снаряжения на них была убрана или надежно укрыта, чтобы предохранить от действия стихий. Теперь, при приближении к Константинополю, на верхушках мачт были подняты знамена и вымпелы, а на борта навешены рыцарские щиты. Флот вновь приобрел тот красочный вид, который имел, отправляясь из Венеции почти девять месяцев назад.

На сей раз война была неизбежна — но не против неверных, а против раскольников-греков и императора-узурпатора. Корабли в первый раз прошли под стенами Константинополя. Первыми двигались транспорты, затем боевые корабли. Когда суда подошли ближе к городу, размер оборонительных сооружений, плотность и красота застройки, когда весь горизонт был закрыт тесным строем дворцов, церквей и монументов, наверняка заставил вздрогнуть сердца крестоносцев. Они скользили по морю мимо городских стен, огромного Ипподрома, прекрасного дворца Буколеон. Затем явилась Святая София, нерушимо прильнувшая к вершине горы близ восточной оконечности города. Некоторые воины были столь взволнованы возможностью начать сражение, что выпустили стрелы и снаряды в византийские корабли, стоящие под самыми стенами, не причинив им никакого вреда.

Греки со своей стороны плотно заполнили городские стены, стремясь разглядеть своих противников. Наверняка и они ощущали трепет. Последней крупной армией крестоносцев, проходившей через Византийскую империю, была армия Фридриха Барбароссы, которая в 1189–1190 годах не ответила на вызов и прошла по их землям. Воинственные уроженцы Запада воспринимались угрозой для Константинополя со времен Первого крестового похода, и многие из греков считали, что крестовые походы были лишь предлогом для нападения на их город. [368] До сих пор эти опасения не оправдывались, но в 1203 году среди европейцев присутствовал претендент на императорский титул, что делало опасность сильнее, чем когда бы то ни было. Существовало и еще одно различие с прошлыми случаями: теперь армия угрожала Константинополю с моря, в то время как раньше город мог бояться только сухопутных сил. Присутствие же на флоте крестоносцев царевича Алексея делало опасность небывалой.

Свежий попутный ветер заставил флот пройти мимо предполагавшейся стоянки у Монашеских островов, и крестоносцы направились к материковой части Малой Азии, где стали на якорь близ императорского дворца Халкидон, против основной части города, лежавшего в двух милях отсюда через Босфор. Естественно, знать разместилась в самом дворце, «одном из самых прекрасных и очаровательных», по словам Виллардуэна. [369] Был разбит и палаточный лагерь, в котором обосновались рыцари и пехотинцы. Лошадей перевели на берег, вновь осторожно приучая их к terra firma ^{32}после недель, проведенных в море. Крестоносцам повезло, поскольку урожай был только что собран и лежал в скирдах, словно давая возможность забрать столько, сколько необходимо. Это, разумеется, указывало на отсутствие серьезной подготовки к войне со стороны Алексея III: оставить противнику легкодоступное продовольствие в пределах легкой досягаемости от города, который враг собирается осадить, было непростительным промахом.