Четвертый крестовый поход

Дожа также подозревали (ориентируясь на прошлые события) в том, что он предлагал двинуться в сторону Константинополя исключительно из финансовых соображений. Гунтер из Пайри считал, что интересы венецианцев заключались «отчасти в надеждах на обещанные деньги (до которых этот народ чрезвычайно жаден), а отчасти в стремлении города с помощью огромного флота претендовать на господство над всем морем». [290]

Взаимоотношения Венеции с Константинополем насчитывали многие столетия и базировались на тесных политических, экономических и культурных связях. [291]В период, предшествовавший Четвертому крестовому походу, в отношениях между двумя городами произошло несколько бурных эпизодов, что создало непростую подоплеку кампании. В 1082 году венецианцам были пожалованы щедрые привилегии на большей части Византийской империи, что привело к процветанию основанной в Константинополе венецианской общины, экспортировавшей масло и перец. При императоре Иоанне Комнине (годы правления 1118–1143) предоставление Венеции торговых привилегий на Крите и Кипре способствовало развитию торговли с Северной Африкой и Святой Землей и привело к существенному увеличению венецианских вложений в Византийскую империю. Важной частью венецианской торговли стал фебанский шелк.

Сложно установить, по каким причинам 12 марта 1171 года император Мануил Комнин распорядился арестовать всех венецианцев по империи и конфисковать их имущество. Непосредственным поводом для напряженности послужили разногласия между венецианцами и их соперниками генуэзцами в Константинополе, однако существовали и другие скрытые причины. Греческие источники указывают на противоречия по поводу статуса венецианцев, осевших и вступивших в браки на византийских землях. Это давало им еще более широкие привилегии и создавало мощную и независимую структуру в пределах владений Мануила. Сложные политические взаимоотношения между Мануилом, Германской империей, папством и итальянскими торговыми городами также внесли свой вклад в конфликт между генуэзцами и венецианцами в Константинополе.

Ответом венецианцев стала отправка флота под руководством дожа Витале Мичиеля для разорения византийского острова Эвбея. Зиму 1171 года венецианский флот провел на Хиосе. Там итальянцев охватила эпидемия чумы, лишив их военной мощи и заставив предпринять несколько попыток найти дипломатическое решение проблемы. В конце концов Витале Мичиель был вынужден вернуться домой, где разъяренная толпа растерзала его, обвинив в неспособности отомстить за ущерб интересам Венеции в Константинополе. В конечном итоге был заключен договор, по которому потери итальянцев в Константинополе оценивались в размере 1500 золотых фунтов (или 108 000 монет). После свержение династии Комнинов константинопольские власти подтвердили договор, и в 1187 и 1189 годах Исаак вернул и даже расширил прежние венецианские привилегии, предоставив, впрочем, хорошие условия и для Пизы с Генуей. [292] В 1195 году настроенный в пользу пизанцев император Алексей III вступил в дипломатический конфликт с венецианцами и после нового тура переговоров согласился выплатить оставшиеся 400 фунтов. И все же к началу XII века отношения между греками и венецианцами были безвозвратно испорчены, несмотря на договор, возвращавший венецианцам значительную часть утраченного. Неудивительно, что такая предыстория событий давала людям вроде Гунтера из Пайри считать действия Дандоло в первую очередь следствием коммерческого расчета.

Но, каким бы ни было мнение масс, вне зависимости от неизбежных последующих разногласий, большинство элиты крестоносцев было намерено согласиться на предложение царевича Алексея и направить экспедицию в Константинополь. Гунтер из Пайри точно уловил суть происходящего, говоря об общем влиянии различных интересов. Благодаря сочетанию всех перечисленных (а, возможно, и других) факторов было вынесено единогласное решение в пользу молодого царевича и обещание помочь ему. [293]

Дож Дандоло выразил поддержку предложению; Бонифаций, Балдуин Фландрский, Людовик де Блуа и Гуго де Сен-Поль тоже согласились с ним. Призвав послов царевича в апартаменты дожа в Заре, они присягнули в пользу договора, подписали и запечатали документы, его подтверждающие. [294] Теперь крестовый поход направлялся в Константинополь.

Непреклонная решимость была вполне объяснима. Балдуин, Людовик и Гуго с рыцарского турнира в Экри в ноябре 1199 года были движущей силой крестового похода. Они были связаны друг с другом роковым соглашением с Венецией, заключенным в апреле 1201 года, который посадил их в одну лодку с Дандоло и Бонифацием. У этих крестоносцев чувство долга и честолюбие любой ценой требовало продолжения экспедиции, то есть исполнения обетов прийти на помощь Святой Земле и сразиться за Христово дело.