Четвертый курс

— Мимо, — прокомментировал Инструктор. — А вот в вас снова попали! — словно в подтверждение его слов, «Победоносец» опять сотрясла дрожь. — Пока по касательной, и все же так не годится! Увеличьте изображение на боевом мониторе — обзор сократится, но станет легче целиться.

Полоснув ногтем по шкале регулятора, Голицын сделал, как он посоветовал. Теперь вражеский корабль на мониторе обрел форму. Иван вонзил в него палец.

— Отлично! Есть попадание! — похвалил Инструктор. — А теперь — очередью!

Палец Голицына вновь уперся в силуэт «летающей тарелки». Секунда, другая — и та исчезла во всполохе взрыва.

— Есть! — выкрикнул Иван.

— Есть, — согласился с ним Жарж ког Фаааг. — Вот только вы ничего не упустили?

В тот же миг катер содрогнулся в третий раз — куда сильнее, чем в оба предыдущих.

В чем дело? Враг же сбит! Поспешным движением Голицын вернул боевому монитору максимальный обзор. Так и есть! Еще один схарг! Подкрался, пока внимание Ивана было поглощено первым…

Голицын выстрелил, но, похоже, промахнулся, а ответный залп Врага оказался точен: ударом Ивана едва не вышвырнуло вон из кресла. Сфера в ладони землянина дрогнула, и «Победоносец» стал тяжело заваливаться на правый борт. «Летающая тарелка» тут же исчезла с боевого монитора.

— Эх, чтоб тебя!

Сосредоточившись на управлении, Голицын выровнял полет и отчаянно завертел головой, ища на экранах Врага. Схарг обнаружился справа сзади, вне зоны обстрела. Пока Иван разворачивал «Победоносец» кормой к противнику, пропустил еще одно попадание. Пульт озарило алое аварийное сияние.

— Повреждение системы жизнеобеспечения, — бесстрастно сообщил Инструктор. — Пока не критичное, но минут через десять температура в кабине начнет снижаться. Если вы, конечно, протянете эти десять минут.

Стиснув зубы, Голицын поймал пальцем изображение вражеского катера на боевом мониторе. Даже приближать не пришлось — тот и так был теперь совсем рядом. Невидимая смертоносная очередь ушла в пространство. В тот же момент выстрел схарга настиг «Победоносец». Катер завертелся волчком, сваливаясь в штопор. Несколько экранов, в том числе, к ужасу Ивана, боевой монитор, погасли.

— Вы лишились С-пушки, — донесся до слуха землянина голос Жаржа ког Фааага. — Также поврежден основной двигатель, система управления, ну и кое-что по мелочи.

Голицын предпринимал отчаянные попытки стабилизировать полет, одновременно обшаривая глазами уцелевшие экраны в поисках схарга — пока что безуспешных.

— К счастью, — продолжал Инструктор, — вам удалось уничтожить Врага. Непосредственной опасности больше нет, на то, чтобы вернуться домой ресурсов «Победоносца» хватит.

Иван облегченно вздохнул.

— Вот только ответьте мне на один вопрос, курсант. Куда вы летите?

— Прошу прощения… — Голицын торопливо попытался сориентироваться. После всех этих разворотов…

— Вглубь пространства схаргов! — сообщил преподаватель, не дождавшись ответа. — Туда же, куда летели едва ли не с момента первого контакта с Врагом. А куда должны были лететь?

— Э… К Вратам? — догадался Иван.

— Совершенно верно! К Вратам! И поступи вы так, большей части повреждений, без сомнения, удалось бы избежать! Учтите на будущее, курсант! А теперь разворачивайте то, что осталось от вашего катера — и марш «домой»! Пока не поставите «Победоносец» в ангар — сеанс не завершать!

11

Команда Маклеуд называлась «Терра Инкогнита» — «Неизвестная Земля». Автором идеи, судя по всему, выступил Соколов.

— Тут целая куча скрытых смыслов зарыта! — с воодушевлением объяснял он Ивану. — Во-первых, все нас тут держат за Альгер, в крайнем случае — за Сопрол, а Земля совершенно никому не известна. Во-вторых, Команда наша — для всех загадка. Профессиональный рейтинг есть только у одного игрока из девяти — Змей-Горыныча Молоддора — он у нас вице-капитан, кстати — и тот неизвестно за что получен. И, в-третьих, на языке Горынычей это очень благозвучно. Бессмысленно, но благозвучно. А для них это очень важно, поверь!

Помимо пяти землян, в состав команды входили четыре игрока, представляющие Шестиглавый Союз. Впрочем, отзывы об их мастерстве варьировались от сдержанного сомнения (Глеб) до почти нескрываемого презрения (Збышек). Мнение Эммы Ивану было неизвестно, но догадаться было несложно: в состав выставленной на первую игру шестерки она включила лишь одного Горыныча — того самого Молоддора — да и тому предстояло начать матч за воротами — в роли запасного.